Плата за обман
Шрифт:
— Господи! А милицию-то зачем?! — пролепетал главный редактор. — Она же просто в обмороке.
Лученко посмотрела ему прямо в глаза.
— Вызывайте медиков и милиционеров, да побыстрей! Ей сломали шею, понятно вам?
Глеб Данилович резко развернулся и побежал по коридору.
— Боже мой! — прижала руки к груди Дарья Сотникова. — Это несчастный случай, да? Или ее убили? Но ведь это случилось именно тогда, когда мы находились в редакции и разговаривали со всеми! Кто это мог сделать? И за что? Почему?
— Кто-то очень не хотел, чтоб мы с ней пообщались. И этот кто-то, наверное, работает в редакции журнала «Эгоист», — задумчиво и печально покачала головой
Она отошла в сторону, достала телефон и принялась набирать номер.
После заявления, сделанного Маратом Ладыгиным в прямом эфире, прошло едва ли три минуты, он еще только вышел в коридор, собираясь покинуть здание телевидения, — и тут заверещал телефон. Бизнесмен посмотрел на монитор и увидел четыре буквы: «Рита».
Его бывшая жена, мать Миры…
— Как это могло произойти?! — сбиваясь с дыхания, прокричала она в ухо бывшему мужу.
Маргарита Голубенко имела спокойный характер и, как это свойственно медикам, относилась к человеческим трагедиям с некоторой долей профессиональной отстраненности. Но, узнав о похищении родной дочери, не стала сдерживаться.
— Здравствуй, Марго, — ответил Ладыгин, не придуман ничего лучше приветствия.
— Что случилось? Рассказывай! — Рита терпеть не могла, когда муж называл ее Марго. Но сейчас она даже не заметила неприятного обращения.
— Она пропала. В аэропорту, в Борисполе.
— Прямо у тебя на глазах?!
— Мира отошла в туалет, и оттуда ее выкрали.
— И ты допустил, чтобы это произошло! — сказала Рита, уже рыдая. — Теперь я поняла, зачем ко мне приезжали твои люди и всюду вынюхивали, задавали идиотские вопросы! Ты думал, это я ее украла! Господи, какой же ты дурак!
— Послушай, Марго! Я тоже страшно расстроен. Но мы делаем все возможное, чтоб вернуть мою дочь.
— Мою! Она и моя дочь! Которую ты у меня отобрал! Теперь доволен? И не называй меня Марго! — сорвалась на крик женщина. — Ты расстроен, видите ли! Вы делаете все возможное? Ты уже сделал все возможное, чтоб это произошло!
— Рита! Прекрати! Возьми себя в руки! — Ладыгин держался из последних сил, ему хотелось швырнуть телефон в стену. Но он понимал, что, сломав трубку, не добьется ничего, кроме минутной разрядки гнева. К тому же он чувствовал, что их с бывшей женой объединяет сейчас, что-то очень важное и не стоит ее обижать. Криками и взаимными упреками горю не поможешь. Пусть выкричится, в конце концов.
— Марат, — Рита понизила голос и заговорила спокойнее, — прошу тебя, умоляю! Отдай похитителям столько, сколько они просят. Только бы они вернули нашу доченьку…
— Я все отдал бы, но где гарантия, что они вернут? И ничего с ней не сделают? Я нанял лучших людей, поиски идут полным ходом. Наберись терпения и жди, как жду я.
Рига помолчала.
— Если с ней что-то случится… Если ты… Этого я тебе не прощу, — сказала она и положила трубку.
Рита Голубенко, еще учась на втором курсе мединститута, частенько захаживала с подругами на спектакли студенческого театра «Свет». Это было в Киевском инженерно-строительном институте. В театре собралась талантливая труппа молодых студентов, которым нравилось перевоплощаться и играть. Руководителем «Света» в то время был студент четвертого курса КИСИ Марат Ладыгин. Однажды Рига с подругами задержалась после спектакля, чтобы немного пообщаться со студентами. Тут, на молодежной вечеринке, ее и заметил Марат.
Трудно было остаться равнодушным к такой девушке: высокой, ладной, улыбчивой
Темпераментный Марат Ладыгин никак не мог пропустить такую красавицу. Он принялся со всей изобретательностью артиста ухаживать за Маргаритой. А ей в нем понравилась не внешность — он был совершенно обычным молодым парнем, — а мощный творческий запал. Весь студенческий театр держался на его плечах. Неуемная энергия Ладыгина делала каждый спектакль событием. Непонятным образом он все успевал: декорации и репетиции, афиши и билеты, приглашения от руководства разных вузов и гастроли.
Через несколько месяцев они стати семьей и поселились вместе с родителями Маргариты. На дворе было веселое и нищее начало девяностых. Пустые полки магазинов, отсутствие вкусного и модного не повергали молодоженов в отчаяние. Марат умудрялся привозить с гастролей, проходящих обычно во время студенческих каникул, то мешок картошки, то гречку, а то и парочку кроликов. Они любили устраивать шумные пирушки, когда дом наполнялся веселым гомоном друзей.
Через несколько лет друг Марата пригласил его в Москву, где в то время как раз налаживался строительный бизнес. Ладыгин после долгих колебаний принял приглашение друга. Как ни жать ему было расставаться с театром, прагматические соображения взяли верх над эмоциями. И молодой инженер-строитель стал соучредителем фирмы, занимающейся возведением зданий в столице. Попутно он занимался и другими предпринимательскими проектами. Восхождение к вершинам карьеры заняло у Марата несколько лет. К середине девяностых он уже был состоятельным человеком, имел хорошую квартиру в Москве и крепкую семью.
Вскоре родилась желанная дочь Мирослава.
И тут характер папы Ладыгина резко изменился. Отсутствие возможности играть на сцене, проживать разные театральные роли он восполнил экстремальными видами отдыха. Склонность к авантюрам, наверное, глубоко гнездилась в его организме, подобно вирусу. И проявилась, когда он стал успешным и хорошо обеспеченным. Для Марата уже было необходимостью постоянно подтверждать свою самодостаточность. В принципе, многим людям из этого слоя социального пирога мало быть просто известными политиками, промышленниками, бизнесменами. Они должны покорять вершины, погружаться на дно, пересекать пустыни, го есть постоянно испытывать себя на прочность. Или, что вернее, доказывать себе и всем окружающим: я могу и это.
На работе и дома Ладыгину не хватало соли и перца. А экстремальный отдых давал свежие, пограничные ощущения. Адреналин вырабатывался регулярно. Страх, как говорил кто-то из известных мудрецов, это здоровое чувство, необходимое, чтобы наслаждаться жизнью.
Вот Марат и наслаждайся, например рафтингом. Горные реки, по которым он сплавлялся, изобиловали завалами и перекатами, падали с большой высоты и образовывали «бочки» — жуткие водовороты, где вода ударялась о валуны и засасывала все живое в воронки. Его захватывай скорость, на воде она ощущалась острее, чем на суше. Рафт норовил сбросить Марата, как дикий жеребец. Не раз любитель острых ощущений сваливался в воду и яростно боролся за свою жизнь, разворачивался, чтобы плыть ногами вперед и не стукнуться головой о камни. Разум в такие моменты отключатся, тело само знало, что делать.