Плата за обман
Шрифт:
Старостин напрягся.
— Мира?!
— Господь с вами! Другая. Об этом после. А то скоро здесь появятся ваши бывшие коллеги, и меня вместе со всеми надолго задержат. Мне же никак нельзя тут застревать, вы помните, что у меня билет на московский поезд? Короче говоря, вызволяйте.
— Хорошо, — сказал Старостин, задумавшись о том, что это будет не так уж просто. — Еду.
Пришлось ему дол го объясняться со старшим оперативной бригады и следователем, уверять и намекать, и наконец Лученко отпустили.
— Спасибо, — сказала она.
— Вы что-то
— Кое-что. Пожалуйста, подбросьте меня домой, по пути расскажу.
Но докторша ничего ему не рассказала, а наоборот, нагрузила. Попросила как можно скорее выяснить, имел ли когда-нибудь Марат Ладыгин любое, хоть косвенное отношение к журналу «Эгоист». И если да, с кем именно из журнала он пересекался. А на все расспросы — зачем, почему, что за убийство произошло в редакции, — отвечала: «Потом». Она говорила так уверенно и озабоченно, что Старостин поддался этой уверенности и позвонил, дал своим подчиненным задание провести информационный поиск по определенным параметрам.
— Вера Алексеевиа, — сказал он после. — Вам не кажется все это неправильным? Я ведь на Марата Ладыгина работаю и зарплату у него получаю. А по вашей просьбе собираю на него информацию…
— Вовсе не на него, — ответила Лученко, — а в связи с ним. С его прошлым.
— Возможно, возможно… И все же, если что, меня и уволить могут. — Мужчина немного хитрил.
— Не говорите глупостей, — заявила докторша. — Такой специалист, как вы, никогда без работы не останется. А если что, я за вас словечко замолвлю.
Старостин хмыкнул, потер свой шрам. Не поймешь, то ли серьезно она говорит, толп подначивает…
— Скажите хоть, о чем вы с Маратом Артуровичем общались, он же к вам в клинику заезжал.
— От вас ничего не утаишь! — лукаво улыбнулась Вера. — И правильно… Хорошо, скажу: я его успокоила насчет отрезанного пальца. Во-первых, палец отрезан уже у мертвого человека. Во-вторых, если говорить коротко — Мира жива, я это чувствую. Но самое главное — я запомнила руки девочки. Мизинец, который прислали, не принадлежит ей, у нее совсем другого рисунка палец.
— А как же кольцо?
— Кольцо ее, конечно. Ну и что?
…Все это Сергей Старостин прокручивал в голове по дороге в аэропорт «Борисполь». Самолет с экипажем ждет Старостина в отдельном ангаре. Марат Ладыгин любил этот небольшой, но мощный «Гольфстрим». Всего восемь человек пассажиров берет, кроме экипажа, но домчит хоть до Владивостока, хоть до Нью-Йорка. Старостину и самому нравился этот сверхдальний реактивный аппарат, чего и говорить.
Он прошел все необходимые процедуры быстро и не задумываясь. Устроился в салоне.
— Как взлетим, сделайте мне кофе, пожалуйста. — попросил он стюарда. Женщин в экипаже не было.
Парень кивнул.
— Конечно.
Сергей Старостин закрыл глаза и расслабился. Взлет, набор высоты, полет — все это уже перестаю быть для него новым, интересным. Во время первых десяти полетов он еще успевал, выполняя свои обязанности, удивляться: как мощно взлетает самолет! Как быстро оказывается на таком расстоянии от земли,
Тело вдавило в кресло, но он не обратил на это внимания. Его занимали мысли о неудаче ночью, там, на дороге. Почему так все криво сложилось? Конечно, Марат должен был ему сказать о блефе с бумагой вместо долларов. Какой же он все-таки бывает наивный, его шеф! Это из-за полного погружения в свои дела, ни о чем постороннем понятия не имеет! Как можно было не знать, чем это чревато?! А вот — не знал ничего о похищениях…
Но не только в бумаге дело. Уж как-то очень ловко и мастерски уложили всех его парней. Кто-то очень профессиональный работает на похитителя… Или это он сам так крут? Знает систему рукопашной борьбы Кадочникова. Старостин распознал ее по характерным движениям ног в полуприседе… Ничего такого особенного, однако если заниматься этой системой долго и упорно, то человек легко противостоит знатокам и карате, и айкидо, да и прочим мастерам боевых искусств. Потому что в системе Кадочникова никакое движение не доводится до логического заученного конца, а неожиданно может перейти в совершенно другое. Ведь именно благодаря заученному предугадать движение мастера хоть джиу-джитсу, хоть айкидо несложно. А тут — сплошная непредсказуемость.
Старостин уже выпил свой кофе и попросил вторую чашку, как вдруг заметил, что стюард бледен.
— Что такое, Стас? Ты чего такой? — спросил Старостин.
— Да там… У ребят какие-то проблемы… — выдавил парень.
Старостин нахмурился.
— Что именно?
— Не говорят… — Стюард пожал плечами и криво усмехнулся.
А ручки-то у тебя дрожат, парнишка. Что ж так?
Старостин отстранил его и пошел в кабину. Один пилот нервно нажимал на тумблеры слева от себя, второй что-то негромко говорил в микрофон, прикрепленный к наушникам.
— Так, ребята, — сказал Старостин. — Какие проблемы?
— Старик, — ответил ему первый пилот, — ты лучше сядь и пристегнись покрепче.
— Сам пристегнись! — рассердился охранник. — Говори толком, что такое?
— Третий раз сработала аварийная сигнализация, вот что!
Старостин почувствован, что ноги у него становятся ватными.
— Какая конкретно?
— Повышенная вибрация правого движка, — буркнул старший пилот. — Если срабатывает, значит, вибрация выходит за пределы допустимой.
Старостин прошел в салон и посмотрел в иллюминатор. Ничего не видно. Но здесь, ближе к крылу, действительно чувствовалась вибрация. И как он ее не ощутил?
Он вернулся к летчикам и услышал, как пищит сигнализация в четвертый раз. Заметил загоревшуюся красную лампочку.
— Варианты такие, — сказал ему старший пилот. — Садиться в Брянске, там есть аэродром. Мы их уже запросили, аварийную посадку дают. Или пытаться лететь до Москвы, но… Я ничего не гарантирую.
— Что решаешь? — спросил его Старостин. Сам он здесь не командовал.