Плата за жизнь
Шрифт:
— У них Чечня, Грозный, Дудаев и внутренние склоки…
— И честь мундира, — упрямо возразил Крячко. — Теперь я точно знаю, зачем им нужен киллер. Они спишут на него все свои «висяки».
— Когда заказывали киллера, этот мальчик-журналист был жив и депутат Думы был жив. — Гуров возражал вяло, в его голосе не было привычной уверенности и агрессивности. — В любом случае это их головная боль, от меня они ничего не получат.
— Не надо иметь аналитический отдел, достаточно одного сообразительного опера, чтобы в январе предсказать, что вскоре
— Так и искали бы его сами. — Гуров зевнул, и Крячко понял, что друг на пределе, нервничает, ему следует несколько часов поспать.
— Лев Иванович, давай я тебя отвезу, переночую у тебя, свербит, неспокойно мне, — сказал Крячко.
— Они меня сейчас не тронут, рано. — Гуров поднялся. — Но коли ты просишь…
Орлов подмигнул Крячко, согласно кивнул.
— Кстати, у меня сейчас случайно в твой район идет патрульная машина, вас проводят.
— Петр Николаевич, я тоже люблю случайные совпадения. — Крячко поднялся. — Мы оставим машину полковника у министерства, пусть попозднее специалисты осмотрят ее, случайно, для тренировки.
Известно, что от Житной, где располагается МВД, до Суворовского бульвара, где живет Гуров, и без сирены ехать всего ничего.
Когда Крячко тронулся со стоянки, его «Мерседес» профессионально взяли в клещи две патрульные машины с огнями на крыше и требовательными голосами. Одна ментовская машина шла слева и чуть впереди, другая позади и на полкорпуса правее. Эскорт двигался вежливо, не разгоняя окружающих, но опытные московские водители сами освобождали дорогу, ехали быстро.
— Господин полковник, вы случайно не член Президентского совета? — спросил Крячко.
— Нас «ведут» профессиональнее и вежливее.
— Что это Петр расщедрился, у нас министра хуже возят. Слушай, Лев Иванович, если ты из ментов уйдешь, шагай прямиком во МХАТ, врешь ты ну исключительно достоверно, у них это перевоплощением называется. Я впервые увидел, как Орлов лопухнулся.
— Погляди вокруг себя, Станислав. — Гуров вздохнул. — Да ни одному моему слову Петр не поверил.
Крячко долго молчал, взглянул на машины сопровождения, натужно кашлянул, спросил:
— И что, мы теперь все время так ездить будем?
— Нет, представление разовое, чтобы мы не забывали, с кем имеем дело, и если война еще не началась, так через пару минут начнется. А роль Гамлета отведена полковнику Гурову.
— Все такие умные, я-то здесь с какого края? — пробормотал Крячко.
— Не прибедняйся, скажи, какой главный вопрос хотел задать, но не задал наш генерал?
— Имеется киллер — значит, существует и хозяин, который руководит и платит. Контрразведка при ее возможностях найдет хозяина и выйдет через него на киллера. Вопрос: а что делать с полковником Гуровым? Он в таком раскладе совсем лишний.
— Видишь, какой ты умный.
Крячко остановил машину у подъезда, в котором жил Гуров. Сыщик распахнул дверцу, но не вышел. Одна из патрульных
— Нервы ни к черту, — и вышел из машины. Внимательно осмотрев дверь своей квартиры, Гуров устало усмехнулся:
— Что они хотят у меня найти? — Он отпер тяжелые сейфовые замки, пропустил Крячко, запер засов. — Мельчает народ. Я знавал человека, который такие замки открывал, как свой кошелек. Значит, ко мне лезет не комитет, у них специалисты остались, а кто-то иной. Нам только и не хватает таинственных незнакомцев.
Крячко дремал в кресле. Гуров разложил газеты, отчеркивал некоторые строки.
— Союзников у президента все меньше.
— Всех продал. — Крячко не открывал глаз. — Давай организуем пожрать и выпьем по стакану.
— Организуй, — ответил Гуров, снимая трубку — зазвонил телефон. — Слушаю. Спасибо, и вас с Рождеством, дорогая, и не пытайтесь изменить голос, не получается.
— Я хочу тебя видеть, — сказала Ирина.
— Я рад бы, да сегодня не могу. Позвони утром, часиков в восемь.
— Что? — Ирина чуть не поперхнулась. — Я что, фабричная девчонка? Я в восемь сплю, черт тебя подери!
— Тогда спасибо за звонок и спокойной ночи!
— Хам, мужик, мент!
— Устами женщины глаголет истина.
— Включи телевизор, через пять минут будет говорить Сашка Турин, прислушайся, мент, может, и в твоей голове здравая мысль появится.
— И за что ты в меня влюбилась, не пойму. Ну ничего, будем терпеть. Целую, спасибо за звонок. — Гуров положил трубку, включил телевизор.
Турин, как всегда, был обаятелен, ненавязчив и до неправдоподобия объективен. Казалось, он не сказал ничего нового, лишь однажды Гуров насторожился, когда комментатор сообщил, что последний опрос общественного мнения показал, что в результате войны в Грозном президент теряет популярность, а Бесковитый набирает очки и они на сегодня котируются на равных.
— Дожили! — Крячко легко вскочил. Гуров всегда завидовал способности друга мгновенно переходить из одного физического состояния в другое. Сам Гуров был способен быстро встать или лечь лишь в минуты опасности, обычно он, прежде чем двинуться, вздыхал, внутренне собирался и, как ему казалось, передвигался медленно и тяжело.
Пельмени, красивая, свежерозовая безвкусная ветчина иностранного происхождения — дежурный ужин холостяков друзья украсили рюмкой водки.
— С Рождеством Христовым! — Крячко встал, Гуров махнул на него рукой.
— С Рождеством, Станислав, — и вздохнул. — До чего же надоела эта окаянная жизнь! Надо чаще смотреть в «ящик», видеть больше несчастных людей, тогда к себе жалости поубавится.
— Верно! Ты живешь в роскошной квартире со всеми удобствами, сытно ешь, вкусно пьешь, стреляют в тебя не каждый день. — Крячко говорил беспечно, шутовски, но смотрел на друга серьезно.