Платина и шоколад
Шрифт:
Место.
Место, блять.
Под кожей закололи иголки раздражения. И сильнее всего — в ладони, которая два дня назад прикасалась к шее этой...
— Мистер Малфой!
Драко замер перед самой лестницей, оборачиваясь.
К нему спешила старуха МакГонагалл. Он едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Единственное, чего хотелось — оказаться подальше от всего этого.
Просто. Подальше.
А ещё он знал, что Грейнджер не донесла на него. И над причинами
— Да, профессор?
Минерва выглядела слегка взволнованной. Остановилась перед ним, однако каким-то образом всё равно создавалось ощущение, что она спешит и будто продолжает движение. Взгляд то и дело цеплялся за лицо Малфоя, отчего он чувствовал желание отвернуться.
— Я очень тороплюсь, поэтому выслушайте меня внимательно и передайте мисс Грейнджер, что с завтрашнего дня вы начнёте патрулировать школу по вечерам.
В этот момент он действительно чуть не застонал от бессильного раздражения. На деле же у него лишь вырвался короткий выдох.
Отлично. Просто отлично. Потрясающе-невъебительно-супер.
— Конечно, — выдавил он. — Я — второй этаж, а она — третий, я полагаю.
— Вместе, — МакГонагалл сжала губы, строго глядя на Малфоя поверх стёкол очков. Будто подозревала, что он может бросить её любимую ученицу на растерзание тёмным каменным коридорам. — Ночью, мистер Малфой, девушке не полагается разгуливать одной.
Тон её был нравоучительный и раздражающий. Хотя, наверное, любой бы сейчас начал раздражать Драко. Мысленно он уже перенёсся в завтрашний вечер и в это приятнейшеевремяпровождение — бродить в темноте рука об руку с грязнокровкой.
— Надеюсь, вы нашли общий язык, — добавила старуха.
О, да. Безусловно, блин.
— Да, — процедил он, глядя в глаза Минерве. — Вполне.
— Очень хорошо. Тогда я полагаюсь на вас.
Она одарила его ещё одним долгим взглядом, будто пытаясь сделать им несколько надрезов на его коже. Затем кивнула и, коротко попрощавшись, помчалась дальше по коридору, возобновляя торопливые движения. А слизеринец наблюдал за её ровной спиной, проводя невольную ассоциацию с Грейнджер.
Такая же сухая. Взгляд. Осанка.
Неодушевлённый. Предмет.
Он фыркнул и начал было подниматься по ступенькам, когда его снова окликнули.
— Драко, милый, постой же!
Раздражение салютом ударило в мозг.
Он повернул голову и вперил в спешащую к нему Пэнси такой остервенелый взгляд, от которого та запросто могла рухнуть замертво куском льда, обладай он чуть большей материальностью. Но, к сожалению, это был всего лишь взгляд, заставивший, однако, слизеринку остановиться в нескольких метрах от Драко.
— Прости, я немного...
— Опоздала. На грёбаных три минуты, — прошипел юноша, отворачиваясь и продолжая подниматься
— Прости, малыш. Я...
— Отвали, Пэнси.
— Ты обиделся? Но мы же собирались...
Зубы Малфоя едва не сломались друг о друга — так сильно они клацнули, когда тот сжал челюсти, резко поворачиваясь к Паркинсон и снова останавливая её взглядом у первой ступеньки.
— Потрахаться? Найди себе на сегодня кого-то другого.
— Да как ты... — Пэнси округлила глаза, однако не решаясь повысить на него голос. — Я же не...
Она хотела сказать — не шлюха.
Лучше бы ей молчать.
— О. Просто заткнись, — Драко закатил глаза и едва не задел кончик её носа мантией, когда резко развернулся, возобновляя шаг.
Она не последовала за ним. Она не начала кричать. Никто с ним не спорил. Никто не смел.
Против воли в памяти вспыхнули глаза Грейнджер, когда она подлетела к нему и едва не выбила своей пощёчиной искры из его глаз. Они пылали.Как никогда.
Оказывается, они имели цвет густого шоколада. Такого горячего, что можно было обжечься.
Малфой будто нажал на болевую точку, которая привела спящий механизм в действие. Но что он сказал? Мерлин, он даже не помнил, что заставило маленькую гриффиндорскую шлюху так разозлиться.
К чёрту.
— Фениксус.
Портрет с Рвотной дамой, как Драко прозвал её в своих мыслях из-за цвета платья, отъехал в сторону.
Стоило просто зайти в гостиную. С ходу рухнуть на диван.
Закрыть глаза. И увидеть.
Лицо Грейнджер смотрело на него сквозь веки. То с пылающими щеками, то с гаденькой улыбочкой на губах. Он не получал никакого удовольствия от этого.
Так какого хрена он думает о ней? Какого грёбаного хрена?
Вчера, на зельях, когда она из-за своей криворукости перелила эликсир на стол, Драко первым начал отпускать громкие шуточки в её адрес, а слизеринцы воодушевленно подгыкивали ему. Однако... обычно это было сродни привычке — издеваться над ней и над Золотым Поттером. В порядке вещей. Получалось само, бездумно и спонтанно.
А вчера...
Вчера он думал. Сосредоточенно соображал, что бы такого сказать, чтобы задеть побольнее. Поглубже. Чтобы она выскочила из класса и рыдала в сортире до самой ночи.
Ему нужны были её слёзы. Как глупое, лишнее, детское отмщение. Как будто это действительно могло хотя бы что-то изменить. Как будто если она заплачет, она больше не будет появляться в гостиной старост, или тяжёлые воспоминания перестанут терзать самого Драко.
Однако Грейнджер даже ничего не сказала. Так и сидела, опустив глаза.