Платина и шоколад
Шрифт:
Но вдруг именно она повернула к нему голову. Сердце пропустило удар.
Драко чуть не рассмеялся, когда понял, что избегает её взгляда, продолжая рассматривать портреты на стене за доской. Вот уж этого ещё не было.
Грейнджер продолжала смотреть, что нервировало и заставляло ёрзать. Отвернись. Кто-то может заметить, идиотка. Просто отвернись.
Она что, ждёт, пока всевидящий Нотт отвесит ей одно из его грубоватых замечаний? Типа: «Посмотрите, как она смотрит в нашу сторону», что обязательно должно бы повлечь за собой реакцию Малфоя,
Что ему сказать? Этот вопрос почти поверг его в ужас. В груди неприятно заныло.
Лениво потянувшись, он приобнял плечи сидящей рядом Пэнси, которая тут же расцвела в улыбке, становясь похожей на павлина. Даже Блейз удивлённо приподнял брови, бросая на Драко быстрый взгляд.
— У тебя хорошее настроение, малыш? — шепнули губы Паркинсон в самое ухо, и краем глаза Малфой заметил, что грязнокровка наконец-то вздрагивает и отворачивается. И снова что-то саднящее в груди.
— Просто прекрасное, — выдавил из себя.
Но в следующий момент внимание переключилось.
Резкий хлопок заставил класс затихнуть, а слизеринцев — вытянуть шеи, чтобы рассмотреть, что случилось на этот раз у идиота-Долгопупса, который до этого упражнялся в произношении заклинания. Малфой не поворачивал головы — ему это и не потребовалось.
— Взгляните! Этот придурок снова взорвал бокал! — Крэбб самозабвенно заржал, тыча пальцем в ряды гриффиндорцев. Слизеринцы заулыбались и заулюлюкали, посмеиваясь.
— У грязнокровки всё лицо черное, — Пэнси, стараясь ещё ближе придвинуться к Малфою, ехидно хихикнула.
Драко услышал новую волну смешков и повернул голову, подумав, что это будет довольно странно, если он игнорирует подобное.
Лицо Грейнджер действительно было слегка запачкано. Щека и совсем немного — нос. Она, сжав губы, помогала Невиллу убрать остатки бокала с их стола, стирая рукавом сажу с лица.
— Эй, Грэйнджер, тебе так даже лучше! — крикнул Гойл. Захотелось заткнуть его и врезать хорошенько, чтобы не распускал язык. Конечно, Малфой этого не сделал. Просто наблюдал, как девушка резко подняла голову, уничтожая того взглядом.
— Пошел к чёрту, — прошипели её губы.
— Заткнись, Гойл, — Поттер. Встаёт со своего места, поправляя очки.
Вот ты какая, отличная возможность дать выход копившемуся в груди напряжению.
Малфой лениво перевёл на него взгляд, убирая руку с плеча Паркинсон. Радуясь, что не нужно смотреть на Грейнджер, которая, кажется, теперь тоже избегала контактировать с ним глазами. Тем более при взгляде на её губы Драко ощутил, как что-то начинает ворочаться в грудной клетке с боку на бок.
— В чём дело, Поттер? Появились лишние целые кости?— Ты тоже заткнись, Малфой. Иначе кости пересчитаем тебе.
— Послушай, ты... — Забини поднялся, отодвигая стул. — Может быть, хочешь сказать что-то еще? Или ты здесь на особенных правах?
— Эй, полегче...
— Уизли проснулся? — Малфой одним движением головы заставил рыжеволосого замолчать, и теперь тот лишь щурился из-под своей рыжей чёлки.
—
Тот послушно поджал губы. В классе повисла напряжённая тишина. Только Нотт постукивал пальцами по углу парты, ухмыляясь краем рта.
— Что такое, а? — Блейз сделал шаг к гриффиндорцам. — Маленькая шлюха сказала «место»?
— Нет, Гарри, перестань!
Поттер выхватил палочку, направляя её на Забини, который был готов сорваться с места в любой момент. Грейнджер вскочила на ноги, цепляясь за рукав своего дружка, глядя с испугом и что-то шепча, хмуря тонкие брови. Из сбивчивой речи до ушей Малфоя долетали фразы о приходе МакГонагалл и снятых очков с факультета, ненужных проблемах и здравомыслии.
Однако мозг практически не воспринимал слова.
Драко смотрел, как её рука сжимала предплечье Поттера. Он вспомнил, как сам держал её за плечи. Отвращение накатило на него вместе с другим, более разрушающим чувством.
Видит Мерлин, он не собирался этого говорить, но...
— Как это мило, — голос был тихим, однако все замолчали, — я просто рассыпаюсь в восторгах. Шрамированный кретин и грязнаягрязнокровка.
Грейнджер онемела, кажется. В тот момент, когда слизеринцы взорвались почти болезненным смехом, Малфой наблюдал, как она поворачивает голову и смотрит ему прямо в глаза. А потом, не отводя взгляда, поднимает руку и с нажимом вытирает скулу, лишь сильнее размазывая тёмные пятна по нежной коже.
Нет. Ох, нет. Отвернись. Чёртова дура, отвернись от меня.
Взгляд напоминал шоколад. Горький, горячий, растопленный. Касается его кожи. Какой он на вкус?
Сладость, приторность. Он бы хотел попробовать его. Прямо сейчас приоткрыть рот и поймать его кончиком языка. По шее пробежала дрожь, и крошечные волоски на затылке встали дыбом, пока грязнокровка дышала, раздувая точёные ноздри то ли от злости, то ли от обиды.
Воспоминание о влажном языке, скользнувшем, кажется, совершенно случайно вчера по его губе, заставило подобраться. Хотелось намотать на кулак её густые волосы, потянуть и запрокинуть голову так, чтобы на тонкой шее натянулась кожа. А потом накинуться на её губы. Въедаться в рот, ощущая ненавистный вкус корицы.
Грёбаной корицы.
Интересно, а она дала бы трахнуть себя в этом кабинете? На парте. У стены. На столе у старухи МакГонагалл. Он бы трахал её, упиваясь сладкими криками. Она бы неотрывно смотрела ему в глаза. Рот был бы открыт, и Малфой ощущал бы её стоны, рычание. Или хрипы, когда она сорвала бы себе голос. А он бы кусал её, проникая глубоко внутрь.
В её рот. В неё саму. В её сознание.
Живот Драко напрягся, а рука помимо воли поправила мантию, скрывая набухающую эрекцию.