Плавающий город
Шрифт:
Из числа участников состязания внимание публики привлекли двое. Один из них, шотландец из Данди по фамилии Уилмор, худой, быстрый, с широкой грудью и горящими глазами, явно тянул на фаворита. Другой — крупный и хорошо сложенный ирландец по фамилии О'Келли, длинный, как беговая лошадь, — в глазах знатоков имел равные шансы с Уилмором. Ставки на него шли один к трем, и, поразмыслив и поддавшись всеобщему увлечению, я готов был поставить на него несколько долларов, как вдруг ко мне обратился доктор Питфердж:
— Ставьте на маленького. Большой не выдержит.
— Что вы этим хотите сказать?
— А вот что, — со всей серьезностью стал объяснять доктор. — Большой не является настоящим спортсменом.
Я послушался рекомендации всеведущего доктора и поставил на Уилмора. Что касается остальных четырех участников соревнований, то о них не стоило и упоминать.
Стали тянуть жребий. Судьба благоволила ирландцу, которому досталось место у самого каната слева. Шесть участников забега выстроились на линии старта. Это упрощало действия комиссара по предупреждению фальстартов [144] .
Подали сигнал. Под крики «Ура!» состязание началось. Знатоки поняли сразу, что Уилмор и О'Келли — профессиональные бегуны. Не обращая внимания на соперников, которых быстро оставили позади, они бежали, чуть подав вперед корпус и запрокинув голову. Предплечья приближены к грудной клетке, руки слегка поданы вперед, попеременно крест-накрест движения ног. Бежали босиком, не касаясь пятками палубы, чтобы сохранить эластичность и силовой импульс. Одним словом, все движения их были согласованы и дополняли друг друга.
[144] Фальстарт — в спорте — неправильно взятый старт, когда кто-либо из участников состязания начал движение раньше поданной команды.
Во время прохождения второго круга О'Келли и Уилмор бежали бок о бок, далеко оторвавшись от выбивавшихся из сил соперников. Они со всей очевидностью демонстрировали истинность аксиомы, то и дело произносимой доктором:
— Бегут не ногами, бегут грудью! Коленный сустав — это хорошо, но грудь — еще лучше!
На предпоследнем повороте зрители вновь стали подбадривать криками своих фаворитов. Громкие восклицания, возгласы «Ура!» и «Браво!» раздавались тут и там.
— Побеждает маленький, — сказал. Питфердж. — Глядите, у него ровное дыхание. А его соперник задыхается.
Действительно, лицо у Уилмора было спокойным и бледным. А изо рта О'Келли шел пар, как от тлеющей сырой соломы. Он бежал, точно получил «посыл», выражаясь на жаргоне спортсменов. Тем не менее они шли грудь в грудь. Вот уже миновали главную надстройку, затем вход в машинное отделение и, наконец, пересекли линию финиша.
— Ура! Ура Уилмору! — кричали одни.
— Ура О'Келли! — подавали голос другие.
— Победил Уилмор!
— Нет, они пришли одновременно.
Истина заключалась в том, что победил Уилмор, хотя он обошел соперника всего на полголовы. Такое решение принял достопочтенный Мак-Карти. Тем не менее спор не утихал, и участники его перешли к крепким выражениям. Приверженцы ирландца, и особенно Гарри Дрейк, утверждали, что это «ничья», то есть оба бегуна поделили первое и второе место и, следовательно, необходим повторный забег.
Однако в это время Фабиан сделал непроизвольное движение, подошел к Гарри Дрейку и холодно произнес:
— Сударь, вы ошибаетесь. Победитель — шотландский матрос.
Дрейк живо обернулся к
— Вы что-то сказали? — обратился он с угрожающим тоном.
— Я сказал, что вы ошибаетесь, — спокойно проговорил Фабиан.
— Вы, без сомнения, сделали ставку на Уилмора? — быстро отреагировал Дрейк.
— Я, как и вы, поставил на О'Келли, — ответил Фабиан. — Но проиграл, и я плачу.
— Сударь, — воскликнул Дрейк, — вы что, учить меня вздумали?…
Но ему не удалось закончить фразу. Капитан Корсикэн встал между ним и Фабианом, намереваясь предотвратить ссору. Он сурово обратился к Дрейку, не скрывая презрения. Но стоило Корсикэну кончить, Дрейк скрестил руки и обратился к Фабиану:
— Сударь, — произнес он со зловещей улыбкой, — у вас есть друзья, которые могли бы вас защитить?
Фабиан побелел. Он ринулся было к Гарри Дрейку, но я вовремя его удержал. Тут уже вмешались и спутники Дрейка, наступая на его противника и бросая на него полные злобы взгляды.
Мы с капитаном Корсикэном окружили Фабиана, который в это время говорил спокойным голосом:
— При первой же возможности я прикончу его.
Глава XXII
В ночь с пятницы на субботу «Грейт-Истерн» пересек течение Гольфстрим, воды которого, светлые и теплые, размывают морской грунт. Верхний слой течения, врезаясь в воды Атлантики, как бы становится выпуклым. Это настоящая река, текущая меж жидких берегов, одна из самых крупных на земном шаре, хотя и не столь значительная, как Амазонка или Миссисипи. Температура в этих бурных водах за ночь поднялась с двадцати семи градусов по Фаренгейту до пятидесяти одного, что по Цельсию составляет двенадцать градусов.
День пятого апреля начался красочным восходом солнца. Засверкали длинные волны. Такелаж продувался теплым юго-западным ветром. Наступили первые погожие денечки. Солнце, покрывшее зеленью поля континента, вызвало к жизни новые наряды. Зелень иногда запаздывает, мода — никогда. На бульварах появляются многочисленные группы гуляющих. Таковы Елисейские поля [145] в воскресенье под ярким солнцем мая.
В течение всего утра я так и не увидел капитана Корсикэна и, желая узнать новости о Фабиане, отправился к нему в каюту, расположенную подле главного салона. Постучав и не получив ответа, приоткрыл я дверь — Фабиана в каюте не было.
[145] Елисейские поля — один из главных проспектов Парижа, созданный в XVII веке под руководством архитектора А. Ленотра. Квартал вокруг проспекта начал обстраиваться только в XIX веке, является центром французской столицы, где расположены кинотеатры, отели международного класса, кафе с большими террасами, роскошные магазины и рестораны. На Елисейских полях находится резиденция президента Франции — Елисейский дворец.
Вернувшись на палубу, я не заметил среди гуляющих ни моих друзей, ни доктора. И тут я задумался: в каком месте парохода держат в заточении несчастную Эллен? В какой она каюте? Куда ее упрятал Гарри Дрейк? В чьих руках находится эта бедняжка, оставляемая мужем на целый день? Вероятно, она отдана на попечение одной из корабельных горничных, а то и какой-нибудь равнодушной сиделки. Мне хотелось узнать это не из праздного любопытства, но в интересах Эллен и Фабиана, причем не только для того, чтобы предотвратить их встречу, чего я все время опасался.