Плавающий остров (Научно-фантастическая повесть)
Шрифт:
Шагах в десяти стояла колонка со снаряжением для аварийных случаев, и я побежал к ней, надел маску, грузы, взял фонарь и прыгнул в лагуну.
Тави медленно увлекал меня в глубину. Одной рукой я держался за его плавник, в другой у меня был зажженный фонарь. Пучок света пробивал в черной толще длинный-предлинный туннель. Иногда в него заплывала рыба и металась, не имея сил выйти за магические грани, мелькали падающие крабы. Нас перегнал большой отряд дельфинов; они приветствовали нас громким пощелкиванием. Под водой было очень шумно, слышались вибрация машин во чреве острова, стук, шаги роботов, голоса дельфинов, рыб, характерное
У самого дна Тави остановился. У меня под рукой нервно вздрагивала его нежная кожа. Я осветил дно. Между камнями и рощицами водорослей копошились желтые крабы. Мне показалось, что все они двигаются в одном направлении. Непонятная сила, которую мы все еще по привычке называли инстинктом, снова влекла крабов куда-то в другие места, где их встретят более гостеприимно. Судя по направлению, желтая лавина двигалась к островам в восьмидесяти милях отсюда. Для них это совсем космическое расстояние.
Внезапно свет погас. Как я ни крутил фонарь, он не загорался. Тави фыркнул и выскользнул у меня из-под руки. Я не тревожился, зная, что он скоро вернется. Сунув бесполезный светильник за пояс, я ждал, наблюдая, как впереди черноту пронизывают «голубые молнии», вспыхивают светящиеся облачка, сыплются разноцветные искры.
Ко мне несколько раз подходили дельфины, но Тави среди них не было. Я научился узнавать его и в темноте, и с закрытыми глазами, как только он подходил ко мне на расстояние нескольких метров. Дельфины сообщили, что зеленое существо ходит недалеко отсюда. Наконец подплыл Тави и подставил свой плавник. Через две-три минуты я увидел расплывчатый силуэт человека, крадущегося по дну. Невольно я выпустил плавник Тави из рук, не на шутку испугавшись Ничего подобного я никогда не видел и не знал, на что способно это зеленое существо, к тому же я не взял с собой никакого оружия. Тави застыл у меня под рукой. Он молчал.
Зеленое существо остановилось, выпрямилось, на лбу у него тускло зардел кружок. Неожиданно меня осенило.
— Пенелопа! Тави! Это Пенелопа! — закричал я в гидрофон и забарабанил пальцами по спине друга.
— Знаю, — ответил Тави. — Все знают, — загадочно заключил он и умчался вверх.
Тави скоро вернулся с концом в зубах.
Я спросил у него, почему он морочил мне голову, а не сказал сразу, что на дне робот.
— Так веселей, — ответил шутник. На берегу, возле передвижного крана, меня ждали Костя и Петя Самойлов.
— Поздравляю! — сказал Костя. — Надеюсь, ты приятно провел время в глубинах океана, в то время как мы таскали твоих крабов на своих плечах.
— Вира! — скомандовал я.
— Есть вира!
Светящаяся Пенелопа с плеском вылетела из воды и закачалась на стропе. Из нее текло, как из дырявого ведра. Неожиданно над лагуной раздалась музыка. Пенелопа булькающим голосом запела колыбельную песню: когда это Костя успел перемонтировать ее внутренности и вставить музыкальный блок?
ТРИСТА СЕКУНД
Не помню, сколько раз, держа в руках жетон, я вдыхал еле уловимый запах «Звездной пыли» и порывался вызвать станцию космических коммуникаций, чтобы увидеть Биату и целых триста секунд говорить с нею. У меня был заготовлен целый очерк о жизни на острове, нашем учителе, дельфинах, косатках, усатых китах,
Полный гордости за свой литературный шедевр, я показал его Косте.
— Здорово! — Костя небрежно пробежал глазами по строчкам. — Просто здорово! Особенно это место: «Ты бы посмотрела на Костю, стоящего между глаз Матильды». Но… — он усмехнулся, — как мало мы знаем женщин!
— Пожалуйста, не обобщай. — Я отобрал у него очерк. — Не забывай, о ком идет речь!
— Прости. Действительно, Биата необыкновенная девушка, но и она не настолько травмирована своей звездой…
Я резко прервал его и попросил оставить меня одного.
Костя пожелал мне приятных секунд, попросил в «эпилоге» передать от него привет и, ухмыляясь, вышел.
Как только за ним закрылась дверь, я решительно подошел к видеофону.
На экране вместо Биаты появилась круглолицая девушка. Она с улыбкой смотрела на меня.
— Не узнаешь старых друзей, бродяга!
— Надежда! Лунный Скиталец!
— Она самая. А я тебя сразу узнала. Забыл, как нас извлекли из контейнера?
Мы с Надей учились в школе первого цикла. Как это было давно! В те времена Надя больше походила на мальчишку и верховодила всей нашей группой. Как-то ей пришло в голову покинуть Землю и отправиться на Луну, где тогда еще строили первый астрономический городок. Ее предложение было встречено нами с восторгом. Разработан гениально простой план. Мы решили лететь в контейнерах, которые загружали строительными материалами и продуктами. Ночью пробрались на космодром, нашли ракету, возле нее груду пустых ящиков из почти невесомого пластика. Просидели в них до утра, были обнаружены роботами-контролерами и переданы в руки администрации космодрома…
— Ты сильно изменилась, я еле узнал тебя.
— Подурнела?
— Нет. На тебя приятно смотреть.
— Ты говоришь это тоном сожаления.
— Да, мне жаль нашего детства.
— Правда было хорошо? — Лицо ее раскраснелось, глаза заискрились, она стала удивительно похожа на ту Надьку, Лунного Скитальца, как ее еще долго звали в школе.
— Очень, — сказал я. — Ты что, проходишь практику вместе с Биатой?
Она покачала головой.
— Биата там, — ее тоненький пальчик поднялся вверх, — а я здесь, — пальчик опустился, — на Земле, нажимаю кнопки, но это временно, в Телецентре я промучаюсь еще недели две: обязательный труд для лиц с неустойчивыми решениями. Представь, я все еще не могу ни на чем остановиться. А ты доишь китов?
— Нет еще, это не так просто. Пока занимаюсь их косметикой.
— Как интересно!.. Ты не беспокойся, пока у спутника заняты все каналы, какие-то срочные разговоры академиков по поводу Сверхновой. Что-то она никак не может вспыхнуть. Так ты занимаешься в косметическом салоне для приматов моря? Как-нибудь расскажешь подробнее. А возможно, я сама нагряну к тебе в период раздумий о подыскании постоянной профессии. Недавно я встретилась, вот так же случайно, с Дэвисом. Помнишь, такой Длинный, печальный, ну тот, что нас закрывал в контейнерах и плакал, что остается на Земле.