Плавучий город
Шрифт:
— Ты кто?
Она не ответила и только внимательно разглядывала его. Зао криво улыбнулся.
— Лапочка, в таком положении мне не очень удобно заниматься сексом. Ты поможешь мне? — и он бесстыдно раздвинул ноги. — Ведь ты за этим пришла, не так ли? Так делай свое дело и уходи. — Улыбка превратилась в презрительную усмешку. — Когда увидишь мерзавцев, которые тебя наняли, скажи им, что у них все равно ничего не выйдет.
Сейко подошла к столу и поставила на него свою сумку.
— Да кто ты, черт бы тебя побрал?!
И тут Зао увидел, как женщина, порывшись в сумке, извлекла из нее пару резиновых хирургических перчаток и ловким движением натянула их на руки, слегка напудрив пальцы. Зао умолк. Он следил за ее движениями со все возраставшим ужасом, а женщина тем временем что-то долго искала в сумке.
Наконец Зао спросил:
— Ты ведь не проститутка?
Сейко медленно улыбнулась.
— Я врач.
— Врач? — повторил Зао с недоумением в голосе, как будто он впервые слышал это слово. — Мне не нужен врач.
— Когда я сделаю с тобой то, зачем пришла, тебе действительно уже не нужен будет никакой врач.
— Что это значит? — он не отрывал взгляда от ее рук, и страх окончательно парализовал его.
Роясь в сумке, Сейко с интересом наблюдала за выражением его лица. Затем она достала оттуда длинный тонкий предмет.
Зао сдавленно выдохнул.
— Шприц для подкожных инъекций. Что ты собираешься делать?
— Не волнуйся, ты ничего не почувствуешь. — Сейко снова улыбнулась. — Никогда ничего уже не почувствуешь.
Зао отпрянул от женщины с такой силой, что чуть не опрокинулся вместе с креслом.
— А теперь пошире раздвинь ножки, дорогой.
Зао резким движением плотно сдвинул колени.
— Не прикасайся ко мне!
Сейко немного помедлила, держа шприц в руке, и посмотрела на Зао сверху вниз укоряющим взглядом учителя, увещевающего непослушного ученика.
— Ну что случилось? Что ты так дрожишь?
На лице Зао появилась кривая ухмылка.
— Если ты убьешь меня, тебя выдадут те двое мерзавцев, которые тебя наняли.
Сейко засмеялась.
— Убить тебя? Зачем? И никто меня не нанимал. Просто ты нарушил свое слово, и теперь ты ничто, даже не мужчина. — Она сделала еще один шаг к Зао, угрожающе держа перед собой шприц. — Я собираюсь ввести тебе вещество, которое поразит твою предстательную железу.
Зао вытаращил на нее глаза.
— Зачем?
— Ты, кажется, хотел заняться сексом, дорогой? — Она подошла к парню еще ближе. — Когда я сделаю тебе укол, о сексе ты будешь вспоминать только во сне!
— Нет! — заорал во все горло Зао. — Ты этого не сделаешь!
— Хочешь ты того или нет, но я уже здесь.
Позже, когда совершенно деморализованный Зао торопливо рассказал ей все, что он знал о Павлове, Сейко отвела от него длинный тонкий предмет. Это был всего лишь аппликатор для ресниц, который она, опустив руки в свою вместительную сумку, вставила обратно в пластиковый
Вьетнамское Нагорье — Лондон
Еще одного помощника потерял. Он облучился.
— Ну и что? — сказал Рок, разглядывая камеру для работы с необогащенным ураном-238. — Другого возьмем. Там, откуда он пришел, их осталось предостаточно.
— Господи! — воскликнул Абраманов. Он был в защитной свинцовой одежде и толстых резиновых перчатках. — Уже двадцать человек облучилось. — В его глазах застыло уныние. — Чудесная защита Павлова не действует.
Рок хмыкнул.
— Надо же, кто бы мог подумать! Вечно у вас, русских, ничего не получается. Ни социализма, ни капитализма...
Абраманов покачал головой, не принимая шуток человека, которого он смертельно боялся.
— Сейчас объясню. Элемент 114м грязнее любого изотопа, с которыми я когда-либо работал.
— Но раньше ты говорил, что реакция расщепления будет совершенно чистой.
— Конечно, будет. Но на этой стадии 114м смертельно опасен. Чтобы довести проект до конца, изотоп приходится брать в руки, помещать в горячую камеру, извлекать оттуда. Здесь и происходит утечка. — Ученый нетерпеливо переминался с ноги на ногу. — Что вы собираетесь сделать с человеком, который подвергся радиоактивному облучению?
Рок смотрел на русского, поджав губы. Тот смущенно съежился под его пронзительным взглядом. Наконец Рок выдавил:
— То же, что и с другими, — повесим за ноги. Это будет отличным наглядным уроком для местных, которые лезут в наш город из любопытства.
Абраманов снова покачал головой.
— Мне придется обучать новичка, а времени в обрез.
— Так работай в две смены! — бесцветные глаза Рока вспыхнули. — До пятнадцатого марта у нас осталось десять дней. К этой дате «Факел» должен быть готов.
— Не уверен, что это реально. Я не рассчитывал на потерю такого количества помощников.
Рок схватил Абраманова за шиворот, тряхнул с такой силой, что у того клацнули зубы, и угрожающе зашипел:
— Я спас тебе жизнь, дал тебе все, что ты хотел, не для того, чтобы ты теперь морочил мне голову!
— Но я даже не представлял, насколько грязным является элемент 114м. Да я бы...
— Избавь меня от этого научного трепа! Тебе просто нравится спокойненько сидеть в своей ученой келье. Это там, у себя в стране, ты мог копаться в своей науке, сколько душе угодно. За твою возню платило государство, а тут плачу я. Ты мне всем обязан. Если бы ты двинул в Штаты, а не во Вьетнам, то американское правительство потратило бы не меньше года на проверку твоих мозгов, и даже потом они бы никогда не доверяли тебе полностью. Ты и сам знаешь, что здесь тебе лучше всего. Мне-то, собственно, плевать на тебя, и для меня имеет значение только то, что ты гений, черт бы тебя побрал!