А ну давай, читай письмо пустое,Возьми своё от белой пустоты.А мы цветы, мы умираем стоя.Красивые весёлые цветы.Мы окружаем сталинские клубы,Мы убегаем за пределы клумб,А наши нежно-розовые губыНежней и розовее прочих губ.А ну давай, дождись воды отстоя,Возьми своё от влажной темноты.А мы пришлём тебе письмо пустое.А ты нам не ответишь.Мы цветы.
шарж,Лязг, дребезжание, бряки,Призрак, фантом, персонаж,Снобы, дебилы и скрягиМир переполнили наш.В круглые крупные окнаСмотрят квадратики глаз,Видят льняные волокнаСнега и солнца алмаз,Ёлочку, лавочку, птицу,Дворника, лыжника, пса…И начинает двоитьсяПамять в квадратных глазах.
Сумерки
Собака с крыльями ПегасаТюльпаны с клумбы пожирала.Шестирублёвой дозой квасаПлеснул ямщик в лицо жандарма.Крестьянин с зеброю седоюГуляли медленно по пашне.Рейхстаг рубиновой звездоюМаячил Эйфелевой башне.Дышала бешено Джульетта,Швыряла в озеро печенье.Экран торжественного летаНе отвечал на подключенье.Как сахар таяла программа.Сидел реланиум в кармане.«Уйди!» – сказала мне реклама.«Умри!» – сказала я рекламе.Она ответила: «Оставьте,Оставьте мне хотя бы голос».Друзья сидели на асфальтеИ переписывали глобус,А все влюблённые созданьяУшли толпой в густой орешник.Печальный грешник ел черешню,Молясь на сумерки сознанья.
«В ливне поля мокнут…»
В ливне поля мокнут,Мокнут поля шляп.Ваши очки – омут,Как бы сказал пошлякВы на себе тащитеТёплых одежд пуд.Вы-то сама – так себе…Нечего нам тут.Ваши слова – ересь.Ваши глаза – плесень.Ваши очки – прелесть,Лучше моих песен…
Свадьба
Вечера трёхцветная свеча,И водила в путь зовет клаксоном,И нога озябла под капроном,И кровинка капает с ключа.С белой газированною пенойСиняя смешалась борода.В душной переполненной пельменнойХнычет полоумный тамада.Одинокий гусь лежит на блюде.У дверей кавказцы курят пыль…За столом сидят худые люди.Дарят бабки крашеный ковыль.Светится прелестная невестаВ кружеве и в горном хрустале.Звуки похоронного оркестраИздают игрушки на столе.Гость незваный шепчет мне на ухоЧёрт-те что и не понять о ком.Потирает руки точно мухаНаглый полицейский за окном.Пьёт свекровка – тёмная лошадка,Поминутно просит слова поп,И под крики яростные «Сладко!»Губы опускаются на лоб.Прибывают лица местной власти,Муторно, солидно говорят…Тридцать шесть картей, четыре мастиКарлица раскладывает в ряд.Кум кричит куме: «Тебя посадят!»А кума шипит ему: «Подлец».Скоро утро. «Свадьба, свадьба, свадьба» —Завывает Лещенко – певец.
«Это небо ночное в снегу…»
Это небо ночное в снегуДо краев переполнено вьюгой.Царь небесный мечтает: «СбегуИз дворца и смешаюсь с прислугой».Ветер гимны поет никому,Всюду пахнет подобием бунта,И склоняясь к тебе одному,Я совсем исчезаю как будто.И сама выбирая наркоз,Не спеша
Мой ренессанс цветёт махровым цветом.Моя любовь равна твоей тоске.Я нарисую собственное летоНа школьной поцарапанной доске.Позорный мент гадает на ромашке.Быть иль не быть, решает с пьяных глаз.Я мну две папиросочки в кармашке.Коса до пят. Во лбу горит алмаз.Мне нравятся ночные светофорыИ пошлости пленительный успех.Люби меня. Неси меня за горы.И ни о чём не спрашивай у всех.
«За городом античным…»
За городом античным,Набитым снежной крошкой,Над корпусом больничнымКружится красный коршун.Врач медленный и модныйПрошёл, раздет по пояс.Своей зелёной мордойСтучался в окна поезд.А свет в тяжёлых шторахСтоял, как дура, хмуро,И в гулких коридорахРыдала увертюра.И с пальмою осина,Обнявшись крепко в холле,Похоже, были сильноПолиты алкоголем.Скажи, какого чёртаКо мне ты привязался?За ручку, как девчонку,Втащил в кромешный хаосИз сюра и из сора,Из шума и из гвалта.Плечо твоё – опора,Спина твоя – как парта.И холодно и скороСтановится привычнымЛетящий с косогораПрилив любви первичный,Как будто бы пролилиВсе краски и оттенкиНа головы, на крылья,На лица, на коленки.
«Я помню Балтийский залив…»
Я помню Балтийский заливИ пьяного финна на Невском,И спальный тупой жилмассивПод небом ночным королевским.Лишь тот возникает из тьмы,Кто в жизни окажется главным.В утраченном времени мыПохожи на ролик рекламный,На вырванный фильма фрагмент,На мультик дурной авангардный,На опыт, которого нет,На бред чистоплюя вульгарный…Я помню любимых тоскуИ мелочный вид нелюбимых,Я помню звериный испугБездомных людей нелюдимых,Девицу верхом на коне,По улице мчащую знамя.А вспомнит ли кто обо мне,Не знаю…
«На площади трёх помоек…»
На площади трёх помоекКачаются люстры звездИ эхом крутых попоекОткрытый зовёт подъезд.Промокший прохожий поздний,Озябший и жалкий тип,Ныряет в подъезд, как в поезд,Который готов уйти.Вбегает в подъезд спонтанно,Туда, где тепло и свет,Где голосом ЛевитанаСосед объявляет: «Снег».Туда, где у батареи,Наверно уже с часок,Мы руки с тобою греемИ медленно пьём «четок».Попутчик дрожит, как кролик,Какой-то нездешний он.Но с площади трёх помоекНе сдвинется наш вагон.
«То степь, то город, то вершина……»
То степь, то город, то вершина…То засыпаю, то живу…Мою траву припорошилоИ приморозило листву.Моя земля заиндевела,Над нею птичий пилотаж.Как хорошо уйти из плена,Словами разве передашь!Прильнуть спиной к прохладной стенке.Смотреть, как бегает паук.Как психбольной снимает пенкиС несуществующих наук.