Племена Гора
Шрифт:
— А ты догадлив, — проворчал Ибн-Саран.
— Курии хотели меня убить и даже прислали одного из своих. Но вы спасли меня от безжалостных клыков.
Ибн-Саран наклонил голову и вложил ятаган в ножны.
— У нас мало времени, — сказал он. — Снаружи тебя ждет кайил, он под седлом, там же оружие, ятаган, вода.
— А как же стража? — поинтересовался я.
— Снаружи стоял один часовой. Мы убили его, чтобы ты мог бежать.
— А! — произнес я
— Когда ты смотаешься,
— Значит, Хамид, — сказал я, — специально так неловко ударил кинжалом Сулеймана?
— Именно так, — отозвался Ибн-Саран.
— Когда мне надо убить, я убиваю, — прошипел Хамид.
— Не сомневаюсь, — сказал я.
— Нам было важно скрыть нашу связь с куриями. Нам было важно сделать вид, что мы пытаемся помешать твоей работе на Царствующих Жрецов.
— А теперь, после того как все приличия соблюдены, вы отпускаете меня, чтобы я завершил свое задание?
— Именно так, — кивнул Ибн-Саран.
Хамид вытащил из-под плаща молоток и зубило.
— Лучше снять ошейник, — сказал я, — чем сбить с него цепи. Это займет больше времени, но так удобнее.
— Нас могут услышать! — покачал головой Ибн-Саран.
— Время позднее, — улыбнулся я. — Никто нас не услышит. У меня имелась важная причина, чтобы потянуть с побегом еще четверть ана.
— Сними ошейник, — сердито приказал Ибн-Саран.
— Какая дивная лунная ночь, — заметил я. — При таком свете легко найти дорогу.
Глаза Ибн-Сарана сверкнули.
— Да, — сказал он.
— Мне очень приятно, — произнес я, — что вы трудитесь на благо Царствующих Жрецов.
Ибн-Саран склонил голову.
— Как вы объясните мое исчезновение?
— Здесь останется лежать тело стражника и инструменты, — сказал Хамид.
— Вы очень хорошо все продумали, — сказал я.
Царапая кожу, я вытащил голову из распиленного ошейника. Он остался висеть на двух цепях. Превозмогая страшную боль, я поднялся на ноги и попытался пошевелить руками и ногами. Интересно, как далеко мне дадут уйти Если меня на самом деле поджидал оседланный кайил, значит, они нападут в пустыне, скорее всего, сразу же за оазисом.
Все должно быть хорошо спланировано. В их интересах подстраховаться от всех неожиданностей. Они должны быть более уверены в успехе, чем в том случае, если бы меня повели вместе с караваном в Клим.
Я вышел из камеры. На столе лежала одежда. Моя собственная. Я проверил кошелек. Все оказалось на месте, даже камни, которые я переложил в него из пояса перед торгами с Сулейманом.
— Оружие? — спросил я.
— На седле висит ятаган, — ответил Ибн-Саран.
— Ясно. А вода?
—
— Выходит, — сказал я, — что я дважды обязан вам жизнью. Вначале вы спасаете меня от клыков курии, а потом — от соляных копий Клима. Я ваш вечный должник.
— Ты бы сделал для меня то же самое, — ответил Ибн-Саран.
— Это точно.
— Поторапливайся, — проворчал Хамид. — Скоро смена караула.
Я поднялся по лестнице, пересек огромный зал и вышел через ворота на засыпанную песком улицу.
— Да не расхаживай ты, как на празднике, — не выдержал Ибн-Саран. — Будь осмотрительнее.
— Не волнуйтесь, — успокоил я его. — Никого нет, время позднее.
У стены стоял кайил. Мой собственный. Справа от седла, рядом с бурдюком с водой, висел ятаган в ножнах. Я проверил уздечку и сбрую. Все было в порядке. Лишь бы кайила не отравили. Я поднес руку к его глазу, и зверь моргнул всеми тремя веками. Я легонько прикоснулся к шкуре на боку. Она приятно топорщилась под пальцами.
— Что ты там делаешь? — зашипел Ибн-Саран
— Здороваюсь со своим кайилом.
Рефлексы животного мне понравились. Скорее всего, его не отравили. Для этого я и тянул время, когда потребовал снять ошейник. Если бы кайила отравили быстродействующим ядом, это бы уже проявилось. Вряд ли бы они стали применять в такой ситуации другие средства. Слишком важен фактор времени. Ибн-Саран не стал бы рисковать, давая мне час форы на быстром кайиле. Я очень обрадовался, что животное не отравили.
Неожиданно я подумал: а что, если Ибн-Саран действительно работает на Царствующих Жрецов? И Хамид мог оказаться их агентом.
В этом случае своим поведением я подвергал их жизни опасности.
Я сел в седло.
— Да не опустеют твои бурдюки, — произнес Ибн-Саран. — Пусть у тебя всегда будет вода.
Он положил руку на пузатый бурдюк с водой, притороченный к седлу с левого бока кайила. Справа, как противовес, висел другой бурдюк. В пустыне из них пьют поочередно, чтобы не нарушить равновесия. Огромные бурдюки замедляют ход, но без воды в пустыне вообще делать нечего.
— Да не опустеют твои бурдюки, — ответил я. — Пусть у тебя всегда будет вода.
— Поезжай на север, — сказал Ибн-Саран.
— Спасибо за все. — Я ударил кайила пятками и направил его на север. Из-под когтистых лап полетел песок.""
Едва я отъехал за пределы слышимости и оказался среди домов оазиса, я натянул поводья. Оглянувшись, я увидел, как высоко в небе летит стрела с серебряным оперением. Она поднималась выше и выше, достигла самой верхней точки, на мгновение зависла и по плавной дуге устремилась вниз.