Плен. Жизнь и смерть в немецких лагерях
Шрифт:
Судя по фактам, свидетельствам и документам, генерал Власов за два месяца в должности командующего 37-й армией ничем особенным себя не проявил. Ему, как всегда, достались самые мощные силы фронта. Ведь его армия была сформирована в основном из резервов Ставки ВГК. Находясь в Киевском укрепрайоне, она составляла основу обороны Киева.
Не проявил здесь Власов и каких-то выдающихся способностей, которые отличали бы его от других командующих.
Известно, что 20 сентября штаб 37-й армии оставил Киев и продвигался на восток на машинах
«Фактически об окружении немцами 37-й армии я узнала по прибытии в район села Семёновка близ города Яготина 26 или 27 сентября от бывшего командующего армией Власова, с которым вместе выехала из Киева.
Из-за сильного обстрела дороги, по которой следовала наша колонна, ехать на машинах стало невозможно, и по приказанию Власова все машины были уничтожены в лесу между Березанью и Семеновкой. Тут же мы разбились на небольшие группы, и каждая стала выходить из окружения самостоятельно. Я лично входила в группу примерно из 30 человек, возглавляемую лично Власовым.
Из-за сильного артиллерийского и минометного обстрела наша группа перешла лесом на небольшой островок среди болот, находящийся недалеко от деревни Семеновка. На этом островке скопилось до полутора тысяч человек, и он вскоре также стал обстреливаться немцами.
На следующий день небольшая группа во главе с Власовым с этого островка переправилась в лесок, расположенный с другой стороны Семеновки. Отсюда мы ночью перебежали через обстреливаемое немцами поле в большой соседний лес.
По этому лесу мы шли около трех дней в составе группы из 10—15 человек — работников штаба 37-й армии…
В первых числах октября 1941 г. мы подошли к деревне Помокли, что в трех километрах от села Соснова.
В связи с тем, что у нас кончились продукты, а также с целью ориентации в обстановке я с согласия Власова пошла в деревню Помокли, переодев гимнастерку на свитер. Остальные остались в лесу.
От местных жителей я узнала, что на противоположном конце деревни находились немцы и что появляться посторонним здесь опасно, так как накануне в Помоклах были убиты два немецких солдата, за что немцы расстреляли несколько граждан. В деревне я пробыла около часа и, достав продукты, возвратилась обратно.
Придя к выводу, что передвигаться большой группой дальше рискованно, начальник разведотдела и ряд других лиц от нас отделились и решили выходить из окружения самостоятельно. Я осталась с Власовым и политруком Свердличенко.
Следуя по лесу к селу Соснова, мы догнали одного из жителей этого села. Мы попросили его помочь нам достать гражданскую одежду. О себе мы ничего не говорили, но он по нашему виду понял, что мы являемся командирами Красной армии. Не доходя до Сосновы, оставив Власова и Свердличенко, я зашла в село
Встретившийся нам в лесу человек пригласил к себе домой местного старого партийного работника Любченко, которого я попросила оказать помощь в приобретении гражданской одежды для двух командиров Красной армии в обмен на принесенные мной кожаное пальто и гимнастерку. Я попросила также указать безопасный маршрут следования в расположение частей Красной армии.
Вскоре Любченко снабдил меня гражданской одеждой для Власова и Свердличенко, а в отношении маршрута предложил, чтобы они зашли к нему и он сам с ними переговорит.
Переодевшись, Власов и Свердличенко зашли в Соснову, где встретились с Любченко. Они представились ему как командиры Красной армии, при этом политрук показал Любченко свой партийный билет. Затем они стали разговаривать о маршруте следования к частям Красной армии. Любченко связал Власова с партизанским отрядом, находившимся близ Мосновы в лесу. Здесь Власов ознакомился с обстановкой, а также узнал, что менее опасным является путь на гор. Прилуки через село Черняховку, с обходом населенных пунктов, занятых немцами.
Из этого села мы ушли на следующий день, не будучи никем задержаны. Я и Власов ночевали здесь у одной старухи, имевшей сына и дочь, а Свердличенко ночевал у человека, которого мы накануне встретили в лесу. Перед уходом я и Власов отдали Любченко на хранение свои пистолеты и документы, за исключением удостоверений личности. Кроме того, Власов оставил себе партийный билет. Отдавал ли какие-нибудь документы Свердличенко, мне неизвестно, но я знаю, что при нем все время находился партийный билет…
Из Сосновы мы направились в дер. Черняховку, но в нее не заходили…
Примерно 10 октября 1941 г. мы подошли к селу Верхняя Журавка, близ гор. Прилуки.,.
Между 15 и 20 октября, вечером, мы подошли к городу Белополье…
Не доходя 80—100 км до Курска, в одном из сел, названия которого я не помню, мы узнали, что здесь находятся военнослужащие Красной армии. Оказалось, что это партизанский отряд, возглавляемый лейтенантом…
От командира отряда мы узнали, что части Красной армии находятся в Курске и что нам следует поторопиться, так как Курск готовят к эвакуации.
После встречи с партизанами шедший с нами работник склада 37-й армии ушел вперед, так как считал, что один выйдет быстрее к частям Красной армии. Близ Курска ушел вперед и Свердличенко, чтобы узнать, где лучше перейти линию фронта. К нам он больше не вернулся.
1 ноября 1941 г. Власов и я вошли в Курск, где встретились с частями Красной армии. В тот же день мы выехали в Воронеж…»
Из этого рассказа можно сделать только один-единственный вывод: несмотря на сложности выхода из окружения, генерал Власов целенаправленно шел на восток по тылам противника.