Пленен и опасен

Нэльте Нидейла

— Но… — я попыталась вспомнить. И правда, не уверена, что звучало слово «лекарь»… — Но кто-то же должен его проверить?

— Маги, которые присматривали за ним в теневом стазисе, — кивнул принц. — Но сначала пусть поест.

Он махнул рукой, и девчонку как ветром сдуло — только недовольный взгляд прошёлся напоследок по Эрдану. Точнее, по Эрдану — неудовлетворённый. Недовольного удостоилась я.

Но принц всё-таки уступил. Надеюсь, мне не придётся потом держать ответ перед другими фаирпатами. Он

же может и учителей из академии пригласить. И как я им всё объясню?

Впрочем, это будет потом. А сейчас во взгляде Эрдана, обращённом ко мне, появилось что-то новое, неожиданное, от чего на душе вдруг сделалось тепло.

Если понадобится, буду держать ответ перед фаирпатами. Эрдан-то окажется уже далеко. Но я обязательно придумаю что-нибудь к его возвращению. Скажу, например, что теневой стазис опасен. Чистая правда, между прочим. Вредно так часто вводить и выводить из него человека.

Буквально через минуту, послушная воле короля, вошла служанка с тарелкой на подносе. Видимо, кто-то из охранников отправил приказ.

— Что это? — изумилась я, с отвращением присматриваясь к грязно-мутной бурде.

Запах был ей под стать: настолько мерзкий, будто отжали вчерашние половые тряпки.

— П-питательный отвар с крупами, — заикнувшись, отозвалась служанка и робко глянула на принца.

Тот кивнул.

— А нормальная еда когда планируется? — поинтересовалась я, с трудом удержавшись, чтобы не бросить взгляд под кровать, где пряталась вазочка из-под печенья.

— Этого достаточно, — отозвался принц. — Всё рассчитано.

— Но… — у меня по-прежнему не укладывалось в голове. Не к месту вспомнились слова Эрдана о скупости.

— Он и так недёшево нам обходится. Содержание в теневом стазисе — дорогое удовольствие.

— Так, может, вовсе не нужно его там содержать?

* * *

Эрдан

Пять лет. Это много или мало?

Ему было пять, или около того. Но он слишком ярко помнил всё, что тогда произошло. День, в который изменилась его судьба, навсегда оставив позади тёплую постель, любящих родителей. День, когда он обрёл и тут же потерял Иш-Асса.

Помнил, как боль от разрыва выворачивала внутренности, казалось, пылали лёгкие, проталкивая раскалённый воздух.

А после — несколько часов, или, может, недель, — в грязной камере, практически без света. На тюфяке. Сначала бредил, потом — звал хоть кого-нибудь… Наверное, он никогда больше так не голодал. Та мерзость, которой кормят его после пробуждений — действительно питательная. При всём её противном вкусе.

А тогда, когда дверь клетки отворилась… Пятилетний мальчишка, казалось, готов был съесть что угодно.

Потом, много позже, он пытался вспомнить, что говорили эти мужские лица, слившиеся

в один тёмный туман, в одно неясное, отвратительное пятно. Осознавал: это важно. Но детский ум не готов был понять и запомнить разговор.

Хотели ли его убить, но сохранили жизнь на всякий случай? А после поняли, что пригодится? Или на него сразу были именно такие планы?

Он помнил, как набросился на еду, словно дикий зверёк, пока мужчины решали его судьбу. И всё ждал, что его вернут домой. К маме.

Много позже Эрдан ненавидел себя за это. Поклялся никогда не склонять голову перед сильнейшими, кто бы они ни были.

Когда понял, что домой никто не вернёт. Что теперь он во власти злых, жестоких людей.

Магов.

Маги что-то делали с ним… но эти воспоминания совершенно вытерлись из памяти. Он звал. Звал Иш-Асса. Но тот больше не откликался.

Никто не откликался.

Потом была дальняя, закрытая, защищённая крепость.

И мастер Ферт. Который обучал его владеть даром.

Эрдан по-своему привязался к нему. Старый мастер не был с ним злым или жестоким. В какой-то момент ребёнок даже начал ему доверять.

Пока не узнал, что мастер фаирпат оставил мощные огненные печати на его сознании и энергетическом поле.

Он ощущал себя преданным. Ждал возвращения мастера, чтобы высказать ему всё. Потребовать ответа!

Но мастер Ферт так и не вернулся.

А потом… много чего было потом. Прежде чем его поместили в теневой стазис и начали пробуждать только к сражению с тварями Бесцветных земель.

План, который он так долго вынашивал, казалось, рухнул. И всё же каждый раз, пробуждаясь, Эрдан искал возможности освободиться.

Он помнил, прекрасно помнил, кто он. И жаждал восстановить справедливость.

И эта девчонка, льерра Эльвин, казалась настоящей удачей! Молодая, не слишком опытная. Он знал о ней больше, чем она могла предположить. Чем кто бы то ни было мог предположить.

Он использует Ниссвилову сучку в своих целях!

Но девчонка оказалась мощным фаирпатом. Конечно, если бы не печати, оставленные ещё мастером Фертом, она никогда в жизни не справилась бы с ним. Не заставила бы его встать на колени.

Только почему-то мысли о том, что она стояла там, рядом с гнусным принцишкой, смотрела на Эрдана сверху вниз… Эти мысли цепляли сильнее, чем обычно. В реку привычной ненависти вплетался ручеёк, который диссонировал со всеми остальными.

За все годы рабства никто и никогда не относился к нему так! Не укладывал в постель. Не заботился о его чувствах.

Никто прежде не пытался перечить Ниссвилу Ораверу, нынешнему принцу Атавии. Защищая его, Эрдана, интересы.

И глаза. Эрдан никак не мог забыть эти глаза, из которых, казалось, сыпались настоящие огненные искры.