Плененная душой
Шрифт:
Серьёзно что-ли!? Негативно скажется!? Да ты папочка разбил мою счастливую подростковую жизнь вдребезги! Моё состояние сравнимо с шоковым. Мне всего тринадцать лет, а я вижу насилие в собственном доме. Мой любимый отец избивает мою родную маму без капли сожаления. Весь образ идеального родителя, созданный годами, сгорел в прах! Мой отец чудовище, тиран, абьюзер!
– Яночка, дочка, – перебил мою задумчивость он. – Я понимаю, то, что ты увидела, повергло тебя в шок. Мне очень жаль, что ты стала свидетелем этой сцены. Я ни в коем случае не оправдываю своё поведение. Да, сорвался, обезумел. Но то, что сделала твоя мать, не простительно. Ты уже достаточно большая девочка, чтобы понимать, что главное в отношениях – это верность. Мирелла предала
– Что!? – Не поверила я своим ушам! – Мама никогда бы такого не сделала, не верю!
– Я сам сначала не верил дочка, пока не увидел своими глазами. Я застал их вместе. Сегодня, когда ты увидела нас, она открыто заявила, что хочет развода. И ни я, ни моя дочь ей больше не нужны.
Глядя на отца, я отрицательно махала головой, усердно пытаясь показать, что не верю в услышанное. Моя мама самый светлый и добрый человек во вселенной. Она никогда бы не бросила меня. Видя моё сопротивление и подступающие слёзы, отец вынул из кармана листок и протянул его мне. Не доверчиво взяв бумагу, прочитала: «Я, Мирелла Энвест, в случае добровольного согласия на развод Роберта Энвеста согласна отказаться от всех прав на нашего совместного ребёнка Даяну Энвест. Передать её полное опекунство её отцу Роберту.» Это же мамин подчерк и её роспись. Не может быть, неужели всё это правда. Слёзы всё ближе подступили к моим небесно-голубым глазам, но я попыталась их сдержать. Истинная леди не показывает своих слабостей в присутствии мужчины. Пускай даже это мой отец.
– Яна, родная, я понимаю, как сильно тебя ранила произошедшая ситуация. Что это очень тяжело для тебя, принять такое. Что уж говорить, если я, взрослый мужчина, не смог такое пережить и сорвался в насилие. Мне очень жаль, моя девочка, что тебе приходиться это переживать. Но не волнуйся, я пригласил лучшего психолога Лондона. Завтра утром она будет здесь, начнёт работать с тобой.
– Папа, ты не мог бы оставить меня одну? Мне надо немного подумать.
– Понимаю родная, нам всем нужно немного времени. Я оставлю это какао здесь. И да, хочу, чтобы ты знала. Завтра Мирелла покинет наш особняк.
Спрятав взгляд кивнула. Наконец отец вышел, и я позволила себе расплакаться в подушку. Вся ситуация не укладывалась в моей голове. Ведь в моих глазах жертвой была мама, но никак не папа. А в реальности выходит всё иначе. Но этот взгляд мамы в тот момент. Нет, я не верю, что она хотела меня бросить. Даже если всё, что говорит отец, правда, она бы никогда не отказалась от меня. Мне нужно её увидеть, я хочу поговорить с ней. Вытерла слёзы, подошла к двери и дёрнула ручку. Вот дьявол, она заперта. Но почему? Почему отец меня запер? Здесь что-то не так, какое-то внутреннее чувство протеста разгоралось во мне. Интуиция!? Открыла окно. Конечно я понимала всю опасность данного поступка, но выхода у меня не было. Мне нужно было перепрыгнуть с подоконника на соседний балкон. Он вёл в мою игровую комнату. Она точно не заперта, через неё я смогу выйти. Собрав всю волю в кулак и мысленно перекрестившись, я прыгнула. Благодаря балету моё тело было ловким и гибким. И я с лёгкостью запрыгнула на него. Переведя дух спокойно вошла в комнату. Благо, я как обычно не закрыла балконную дверь. От прыжка мои длинные золотые волосы спутались и стали лезть мне в лицо. Сняв с руки резинку, я быстро собрала их в тугой пучок. Ну же Даяна, ты сможешь, будь лёгкой словно пёрышко и грациозной словно лебедь. Тихим движением открыла дверь. В коридоре никого не оказалось. Стараясь быть как можно тише и не заметней, прокралась к двери маминой спальни. Прислушалась, вроде всё тихо и тут же шмыгнула в неё. Мама нервно вздрогнула, увидев меня, а из её голубых глаз потекли слёзы.
– Даяна, дочка, уходи быстрей отсюда. Не дай бог он сейчас вернётся и увидит тебя здесь.
Мама выглядела ужасно. Её руки тряслись, её кожа была бледная, а губы синие.
– Я никуда не уйду, –
– Если со мной что-то случится Даяна, пообещай мне, что уйдёшь с бабушкой!?
– Мама, я ничего не понимаю! Я окончательно запуталась. Это всё слишком сложно для меня. Как бы я не хотела казаться взрослой, я ещё ребёнок, понимаешь!? И если честно, мне очень страшно… То, что сказал мне папа – это ведь неправда, да мама? Ты ведь не хотела бросить меня?
В её глазах отразился страх.
– Никогда, солнышко. Слышишь, я никогда бы по своей воле не оставила тебя. Не знаю какой лжи наговорил тебе Роберт, но я хочу, чтобы ты знала. Ты самое дорогое сокровище для меня во всём мире.
Мама заплакала и крепче прижала меня к себе, я сильнее обняла в ответ.
– Фауст, лети быстрее ветра, я умоляю тебя, – вдруг зашептала она.
Я тут же посмотрела в угол, где стояла клетка её чёрного ворона. Фауст был любимый питомец мамы. Она привезла его с собой из Румынии, ещё во времена молодости, когда съехала из дома бабушки. Кстати о ней. Гертруда Ламард, моя бабушка. Очень странная женщина, она всегда меня пугала. Виделись благо редко, только на мой день рождения. Гера прилетала к нам и дарила до жути странные подарки. Папа всегда говорил, что она немного сумасшедшая, и выкидывал подаренное ей в мусорку. Но что странно, мама её по-своему любила и строго на строго запрещала мне плохо отзываться о ней.
Не успела я сосредоточиться, как в коридоре послышались шаги. Мама быстро прошептала:
– Прячься под кровать и запомни: если меня не станет, ты уйдёшь с бабушкой.
Шаги слышались всё ближе, не стала терять времени и шмыгнула вниз. Дверь распахнулась с грохотом. По ботинкам поняла, что вошёл отец. Звук заряжающегося пистолета, моё сердце ушло в пятки.
– Роберт ты пришёл убить меня!? Сам? Как благородно…
– Не строй из себя жертву, Мирелла. Сколько лет ты скрывала от меня правду, сколько!? Ты разве забыла!?
– Ну от чего же Роб, помню.
– Ради нашей любви и Даяны я смирился и принял. Вот скажи мне, что тебе не хватало!? – молвил папа, сев на кровать. – Золото, шмотки, машины, лучшие роли в фильмах. Я дал тебе всё, о чём ты только могла мечтать. Ты жила в шикарном особняке, обласканная вниманием мужа. Ну зачем в тот день ты полезла в мой сейф и увидела эти проклятые списки, священное копьё.
– Роберт, а ты что, был со мной честен? Ты никакой не бизнесмен по недвижимости, а Баромир не владелец строительного завода. Вы убийцы! Охотники на таких, как я. Скольких моих сестёр ты лично убил своими руками, а сколько сожгли люди твоего отца? Вы вели целые списки по нашему истреблению. А скольких демонов вы пленили? Скольких уничтожили? Эти руки Роб, они все запачканы кровью. Я была слепа и юна, свято верила в нашу любовь. Неужели ты думал, что после того, как я узнаю, буду покорно молчать и жить с тобой дальше?
– Ты сама вынудила меня на этот шаг, Мирелла. Пять лет тебе удавалось водить нас за нос, но, как видишь, и такие умные женщины, как ты, совершают ошибки. Если бы отец вчера не узнал о том, что ты та самая ведьма, всё могло бы быть иначе и мне бы не пришлось этого делать. Ты думаешь я правда смогу смотреть как они вершат над тобой святой суд!?
– Не сможешь, Роб. Ты просто трус. Андрас был прав тогда, видя в тебе врага! Он говорил мне, а я дура не верила!
– Я не могу пойти против своих, Мира. Так же, как и ты не пошла против ковена.
– Ради тебя я сбежала из дома, оставила родных, и стала жить обычной человеческой жизнью.
– А я скрывал ото всех кто ты, после того как узнал! Принял тебя и любил, Мира! Да что тут говорить, я и сейчас люблю тебя, глупая!
– Увы Роб, слишком поздно. Ничего уже не изменить. Мы не сможем быть вместе, и теперь я отчётливо это понимаю. Мы совершили ошибку, поддавшись своим чувствам, а сейчас всё встало на свои места. Каждый на своей стороне и защищает то, что ему дорого!
– А Даяна? Ты о ней подумала?