Плененная Иудея (сборник)
Шрифт:
Римляне не спеша расступались. Что они, иудеев не видели? Вон сколько их живет за Тибром. Вдруг путь послам преградили. Прямо пред ними, нагло загораживая дорогу, встал человек. Судя по одежде и завитым волосам – грек-вольноотпущенник.
– Ну что, получили? – произнес он насмешливо и с явной издевкой. – Притащились жаловаться, утруждать уши императора своими пустыми и дерзкими просьбами.
Грек повел рукой в сторону, обращаясь к стоящим вокруг, словно призывая их в свидетели или соучастники.
В Рим с посольствами, с коллективными жалобами ездили представители многих городов и народов
Грек смотрел ликующе и враждебно. Толпа словно придвинулась, вроде бы из любопытства, но как знать. Толпа непредсказуема.
Неожиданно для себя Валерий выступил вперед.
– С каких это пор греки командуют в сердце Рима и задевают на улицах делегацию к Его Величеству? – ледяным тоном спросил он.
Грек оглядел белую, с узкой полосой, тогу Валерия, золотое кольцо всадника, и лицо его потемнело. Ликование сменилось испугом. Вдруг ему предъявят обвинение в неуважении императора? Решив за лучшее ретироваться, грек быстро растворился в плотной толпе под смех падких до скандалов жителей Рима.
Легкая тень проплыла над Форумом. Римляне и иудеи подняли головы. Высоко в холодном голубом небе, раскинув крылья, парил орел. Римляне замерли с благоговением. Птица Юпитера всеблагого и всемогущего, символ римского государства и его легионов.
– Хорошее предзнаменование, – твердо уверился Валерий.
Сухо поблагодарив Валерия, делегация иудеев с достоинством двинулась дальше. И только бывший с ними мальчик посмотрел на молодого римлянина с симпатией и явным восхищением. Он даже несколько раз оглянулся, словно стараясь запомнить гордый облик римлянина. Им было пока не суждено знать, как странно в будущем переплетутся их судьбы.
Глава IV
Улицы Рима, кривые и узкие, то карабкающиеся наверх, то сбегающие вниз, всегда были полны народа. Свободнорожденный римский гражданин большую часть своего времени проводил в толпе. Образовался целый слой общества, известный под емким словом «праздношатающиеся».
Да и что делать в маленьких каморках инсул [16] , в которых вода и канализация были лишь на первых этажах.
И вот суетливые бездельники, клиенты-попрошайки бегут, словно на пожар, ранним утром к своему патрону с приветствием. Затем вслед за ним спешат на Форум. Вечно суматошные, крикливые, с лицами, мокрыми то ли от пота, то ли от поцелуев встреченных знакомых. И наконец возвращаются домой, держа в руках спортулу – корзиночку с едой, полученную от патрона.
16
Инсула – многоэтажный жилой дом, квартиры в котором сдавались внаем.
А как пропустить многочисленные зрелища, устраиваемые императором Нероном, – цирковые скачки, гладиаторские бои, театральные представления?
А всяческие подарки, которые по приказу императора бросают в народ ежедневно, – и снедь, и птицу, и тессеры.
17
Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. М.: Правда, 1988. С. 426.
Небольшой дом родителей Валерия находился на возвышенности в одном из приличных районов Рима. Непритязательный, но опрятный.
Древнейшие традиции делали главой римской семьи отца. Его авторитет был непререкаем. Право жизни и смерти членов семьи принадлежало ему всецело. Когда в семье рождался ребенок, новорожденного клали на землю перед отцом, и тот волен был поднять младенца с земли и этим ритуальным жестом признать малыша своим, законнорожденным, допустить его в семью, род, общество, а волен был приказать умертвить или просто выбросить, если младенец по какой-то причине был ему неугоден. Например, если это была девочка.
И ненужного ребенка выносили на свалку мусора, где несчастному предстояло умереть от голода или от зубов бездомных собак. Можно было, конечно, оставить малыша и возле общественных туалетов в слабой надежде, что кто-нибудь да подберет его.
После такого вступления отец Валерия может представиться личностью мужественной и твердой, с суровым взглядом, крупным римским носом и квадратной челюстью.
Увы, увы. Эпидий Венуст был человеком добродушным, покладистым, бесконечно ленивым и почти всегда полупьяным. Кличка Увалень подходила ему как нельзя лучше.
Родился он в римской провинции. Легко в молодые годы приобретая знания, Эпидий надеялся стать известным грамматиком [18] . Располагая к себе родителей не только образованностью, но и своей внешностью, мягким обходительным нравом, он сумел набрать достаточно учеников, чтобы прожить безбедно. Но внезапно выяснилось, что доверить воспитание мальчиков можно кому угодно, только не ему. Эпидию Венусту пришлось срочно покинуть родной город. Не особенно печалясь, он странствовал, пока не добрался до Рима.
18
Грамматик – преподаватель риторики и искусств.
Оставшись к этому времени почти без средств, он удачно поправил свое материальное положение, женившись на Терции.
Замуж в Риме выдавали рано. Порой даже в тринадцать лет. Во всяком случае, к восемнадцати годам обязательно, а не вышедшую к этому возрасту замуж девушку могли даже и продать как рабыню. Терции было значительно за восемнадцать.
Когда жених надел ей на четвертый палец левой руки традиционно простое гладкое железное кольцо, Терция едва не заплакала от восторга. А от поцелуя, которым было положено, как печатью, скреплять договор, невеста чуть не упала в обморок.