Плененная льдом
Шрифт:
Топот ног где-то сбоку немного отрезвлял, но я так и не могла сфокусировать зрение.
— Действительно, очнулась, — мужской голос казался довольно молодым и в отличие от женского переполненным волнением. Я ощущала это чувство каждой клеточкой своего тела, но почему я ничего не вижу? — как ты? Ты помнишь свое имя?
Мое имя? Я попыталась открыть рот, но из горла не вырвалось ни единого нормального звука, лишь стон и мычание.
— Дилан, неужели она и правда…
— Тише, Риа, она еще не пришла в себя. Ты видишь нас, девочка? Ты хоть что-нибудь
Я отрицательно замотала головой и тут же расплакалась. Стоило влаге появиться в глазах, как мир вокруг преобразился. Постепенно, медленно, но цвета возвращались так же, как и четкость. Вначале просто яркие пятна, потом я смогла разглядеть широкий подоконник синего цвета с одиноким цветком в горшке, несколько глиняных тарелок с цветной каймой, покрытых глазурью… в воздухе ощущался запах сена… Длинный деревянный стол… такие же массивные стулья…
Голова кружилась, но я смогла с собой справиться и посмотреть на тех, кто совсем недавно спорил о том позволить мне жить или лучше дать умереть.
Женщина оказалась невысокого роста и слегка полновата. Во взгляде страх — настоящий, неподдельный. Она комкала в руках передник, сжимала поварешку и стояла чуть в стороне. Ее волосы были забраны в низкий хвост и заплетены в толстую черную косу — такую же черную, как и ее большие выразительные глаза.
— Дилан, она не может нам ответить… это ведь… это ведь…
Но мужчина молчал.
Он сидел рядом с кроватью, положил руку поверх одеяла и смотрел на меня с каким-то непонятным ожиданием. Глаза такие же черные, словно бездны, подбородок скрыт седой бородой, хотя на вид ему не больше сорока лет. Тело сильное, мощное. Руки были открыты, рукава загнуты — позволяли увидеть множество шрамов и странных символов, похожих на руны. Толстые грубые линии на загорелой коже, идеально ровные зубы и острые клыки, отчетливо выделяющиеся при улыбке.
С ними что-то не то…
— Не бойся, — медленно проговорил Дилан. Мужчина представился, затем произнес имя жены, которое я и так уже знала, — мы тебя не тронем.
Ага… как же…
Я мигом отодвинулась в сторону и ощутила острую боль в ногах…
Ноги… он что-то говорил об обморожении…
Сбросив одеяло, я увидела, что мои ступни были полностью перебинтованы. Сквозь тряпичную повязку выделялась странная темно-зеленая жидкость. Левая рука так же была зафиксирована при помощи деревянной шины, все тело болело из-за острых, почти затянувшихся порезов.
— Милая, — мужчина говорил мягко, — ты была в том замке на окраине Лирдера?
Замок? Лир… Лирчто? Не понимаю…
Я смотрела на мужчину и хмурилась, не понимая, как себя вести. Он не успокаивался, тяжело вздыхал и не отводил взгляда.
— Скажи нам, где ты была, когда город полностью замерз? — я пыталась хотя бы прошептать слово, но у меня ничего не вышло. Острая боль пронзила горло множеством игл, отчего я закашлялась и мигом расплакалась, — ты была в самом замке?
— Нет, — я отрицательно покачала головой, продолжая бороться с болью в горле. Видимо эти двое мои слезы приняли за какую-то иную реакцию,
— Ты видела, как лед забирает их жизни? — Дилан прошептал эти слова, словно боялся, что кто-то его услышит.
Я не знала, что ответить, и почему-то согласно кивнула.
Женщина облегченно выдохнула, опустила плечи и что-то прошептала себе под нос, явно довольная моим ответом.
Ничего не понимаю…
— Хорошо, ты сейчас напугана, поэтому просто слушай, — Дилан тяжело вздохнул, посмотрел на то, как меня начинает трясти, как по щекам текут слезы и продолжил, — ты должна осознать одну простую истину. Их больше нет… ты поняла это?
Не понимаю, кого больше нет? О чем они говорят? О людях? Они говорят о жителях того замка? Они думают, что я жила там?
— Никому не говори о том, кто ты и как появилась. Никому не говори о том, что ты была в Ледяной Тюрьме и выжила. Поняла меня? Если поняла — кивни.
Я кивнула, но чисто на инстинктах.
— Хорошо, — тихо прошептал мужчина, отодвигаясь от меня, — ты еще дней тридцать не сможешь ходить. Мы еле сняли твою обувь, отодрали частично с кожей. Левая рука оказалась сломана, но тебе повезло — осколков лекарь не нащупал. У тебя на шее рана, поэтому ты не можешь нормально говорить, трахея передавлена. Нужно время. Просто подожди, голос начнет возвращаться, а пока возьми пергамент и перо.
Он указал на прикроватную тумбу, на которой лежало нечто похожее на лист бумаги и гусиное перо, а так же тонкий грифель.
— Напиши нам свое имя, пожалуйста, — мужчина аккуратно передал мне все необходимое и с непониманием смотрел на то, как я застыла над листом не в силах ничего с ним сделать… — руки плохо слушаются, да?
Я вновь согласно кивнула, пытаясь справиться с тремором. Меня всю трясло, колотило так, будто я стояла голая на морозе. В итоге, глубоко вдохнув и стиснув зубы, я закрыла глаза и медленно написала всего лишь четыре буквы…
— Сэ… Сэра? Тебя зовут Сэра? — Риа внимательно смотрела на пергамент, но из-за того, что мои руки дрожали, я с большим трудом выводила буквы. Но даже так — как можно перепутать имя “Маша” с именем “Сэра”?
Когда мне передали лист обратно, я с удивлением увидела на нем непонятные символы, ничем не напоминающие привычные мне буквы.
Дилан опустил голову, прикрыв лицо руками. Большой и сильный мужчина смотрел на меня с жалостью, а так же был напуган тем, что творил.
Я ничего не понимала, просто слушала то, что он пытался мне объяснить.
— Я думаю, тебе нужен сон. Мне нужно понять, как объяснить тебе то, что произошло с твоими родными и близкими в том замке. И что ждет тебя впереди.
Я ничего не смогла ответить, просто закуталась в одеяло, смотрела на всех огромными от ужаса глазами и беззвучно плакала.
Да что, черт возьми, произошло?
Родные и близкие в том замке? Да нет там ни родных, ни близких, но эти двое об этом не знают. Если все, кто был в том замке, действительно умерли, тогда почему я выжила? Почему лед меня не тронул?