Плененная льдом
Шрифт:
— Ты выживешь, — полукровка прищурился, в его глазах появился неестественный зеленый отблеск, и зал вокруг нас наполнился энергией, от ощущения которой становилось не по себе. — Но лучше молчи. Я и так все понял. Я помню историю мамы… Она с присущей ей долей романтики рассказывала историю знакомства с отцом снова и снова… Драконы единственные, кто обладал не только сильнейшим внутренним запасом энергии, но еще и владели древними знаниями. Исправить ошибку, сотворенную человеком, мог лишь человек, но недостающую силу при этом отдавал дракон. Проблема в том, что тело не выдерживает такого потока энергии и сразу после магического воздействия
— Верно, — Калеб шептал, стараясь сильно не напрягаться при разговоре, — всякий раз, когда кто-то отправлялся к драконам — он умирал. Но истинной причины я не знал. Почему драконы молчали?
— А почему должны были сказать? — Лайонел пожал плечами, прислушался к крикам снаружи и нервно поежился, — мама единственная, кто смог выжить. Она потеряла много крови и сил, отец смог выходить ее… Если я правильно помню, она лежала в беспамятстве несколько месяцев, но когда очнулась не могла ни говорить, ни слышать и почти ничего не видела. Она лишь чувствовала… Прикосновения и заботу, а так же беспокойство.
Лайонел тяжело вздохнул, его начало трясти от воспоминаний.
— Почему драконы не сказали о том, что она жива? — Лимма задала самый логичный вопрос…
— Сказали, — полукровка указал на письма. — проблема в том, что маму обвинили в случившимся… верно?
— Что за чушь?! — Калеб вновь начал кашлять кровью. Всякий раз, когда он двигался, в его теле возникали приступы сильной боли, он орал, пытался взять себя в руки, но ничего из этого не получалось. — прошу прощение… Никто ни в чем ее не обвинял! Ту тварь, что навлекла беду на наш мир мы так и не нашли! Да он или она бы померли, находясь в эпицентре своего чертового эксперимента! Я искал дочку снова и снова! Я ходил к драконам, но меня не пустили! Я молил рассказать, что случилось с дочерью, но вы исчезли! Вас просто не стало!
— Мы всегда были здесь… — смутился Лайонел, — драконы застыли лишь тогда, когда меня поймали… — полукровка наклонился к своему только что обретенному деду. Они оба уставились друг другу в глаза, часто дышали, и я не выдержал:
— Кто-то обманул обе стороны, выставил Ариадну в ее же глазах врагом народа. В письмах так много жестоких слов… Я бы в таком случае на ее месте тоже бы не спустился с гор… Ее обвинили в катастрофе, к которой она не имела никакого отношения. Выставили иллюзию высшего уровня, чтобы Калеб не добрался до истины, обставили все так, будто драконы исчезли. При этом Ариадна выжила, но судя по письмам — была на грани. Если я правильно понял, то ваш отец предложил ей кров, он ухаживал над ней, проявил заботу… она осталась… Что, если враг думал, что Ариадна умерла? Вестей от нее никаких не было, но затем он понял, что она родила наследников, да еще и от дракона! Да еще и снова выжила… не помню, чтобы дети от такого союза рождались спокойно… если они вообще рождались.
— Мы единственные, — заметил Лайонел, сложив перед собой руки, — ранее драконы не шли на контакт с людьми. Они всегда держались обособленно, считая себя выше остальных, и вмешивались лишь тогда, когда люди в очередной раз создавали очередной конец света.
— Калеб… — я мог думать лишь об одном… — Лайонел и Сэра наследники власти. Они первенцы… Лайонел займет твое место в правлении Мирградом. Он может и не станет архимагом, но править будет. Кто мог знать, что Ариадна пошла на смерть? Ты хранил все в тайне…
— И кто имел доступ в твой кабинет все это время? — рыкнул злобно Эбол, догадываясь,
— И кто мог перехватить письмо Ариадны, подделав ответ? — заметил Сирис, рыча от ярости и злости, — вот скотина… С виду такая лапочка… гуляш отменный выйдет…
— Я не понимаю…
Архимаг уставился на всех огромными глазами. Он не понимал, не мог осознать всей правды, а мне озвучивать ее было горько.
— Калеб, — я смотрел на то, как лицо архимага становится мертвенно-бледным. Даже губы посинели. Риска старалась, пыталась его согреть, но даже ее пламени было мало. — этот человек имел доступ ко всем бумагам. Он знал о каждом твоем шаге. Он мог с легкостью наблюдать за Ариадной и слышать о ее решении отправиться в горы. Он жаждет власти… Он подслушивал и подсматривал за тобой многие годы, он обладает огромной силой и с легкостью создал иллюзию высокого уровня, сыграв на том, что ты травмирован и сильно горюешь… Он тот, кто любит эксперименты…
— Он тот, кто…
Договорить Риске не дали. За стенами нашего укрытия послышался невероятный звериный рык, от звучания которого сердце на мгновение остановилось.
Так страшно мне было лишь в момент смерти. В тот самый, когда я осознал, что Чума добралась и до меня…
Глава 16
СЭРА
Боль, что пронзила все тело, резко исчезла. Лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы испугаться смерти. Я чувствовала его эмоции… Чувства Ролана захлестнули с головой, пронзили каждую клеточку тела. Я ощутила его боль и ярость, то, как невольно опустились его руки, не способные держать меч.
Лишь мгновение…
Затем все исчезло.
Меня словно не стало, как будто кто-то стер ненужный файл и никакого света в конце тоннеля я не видела.
Видимо, обманывали, хотя…
Может, просто время не пришло умирать.
Вначале я ощутила дрожь в пальцах: самые кончики щипало, сильно кололо, как будто кто-то вонзал раскаленные иглы. Боль захлестнула сознание полностью, из горла вырвался крик, похожий на вопль, а затем…
Затем он сменился рычанием. Звериный вой, наполненный болью, окутал сознание, я охрипла, тело трясло, сквозь полуприкрытые веки я видела кровь — она растекалась огромным озером, в человеке столько не уместится… Так не бывает.
Что-то не то… Со мной что-то…
—..Сэра…
Голос в голове больше похож на шелест опавшей листвы поздней осенью. Он появился на мгновение и следом исчез, гонимый собственным воем от нескончаемой боли.
— … Сэриэл… Ты…
Страх. Я ощущала столько эмоций… Собственную боль и ярость, страх и отчаяние Ролана, а так же ярость… Чужую ярость, мерзкую, противную отраву, что капля за каплей проникала в разум.
В горле саднило, в глазах застыла зеленая пелена и тело не слушалось.
— … Приди в себя… Сэра…
Сладость голоса сменилась нотками раздражения.
Знакомый… Знакомый голос! Я его уже слышала…
Хотела ответить, но не смогла. Приступ боли, на мгновение отступивший, охватил тело вновь. Спина горела, вся кожа пылала от нескончаемой боли. Я слышала треск собственных костей и ничего не понимала.
Ролан… Где же ты…
Ролан…
Запах… Морозный воздух и тишина, вновь вменяемая приступом боли.
Я мысленно звала его снова и снова, но ничего не видела перед собой. Лишь белое пространство, бесконечно заполненное снегом.