Плененное сердце

29 марта 1461 года

Вой ветра почти заглушал предсмертные крики. В непроглядной пелене густого снега враг был неотличим от друга. Хоть весна уже и наступила, но стояли жестокие холода, какие бывают только в Нортумбрии. Король и несколько еще оставшихся у него советников сгрудились на краю поля битвы и стояли так, пока один, по-храбрее, не потянулся к узде королевской лошади, чтобы увести ее. Двое других потянулись за ними.

Это был конец, конец правления.

Самые мудрые уже поняли это. Осознали. И теперь размышляли над тем, как бы сохранить головы и состояния, когда на трон вступит новый монарх, из рода Йорков, и уже подсчитывали, много ли врагов и друзей у тех, кто заслужил благосклонность нового короля. Кто из них окажется настолько влиятельным, что сможет спасти или уничтожить их?

Те же, кто остался верен королю, с болезненной ясностью понимали: их ждет изгнание. И молились про себя о благополучии семей, которых, возможно, больше никогда не увидят.

— Все кончено, — тихо сказал король, чьи глаза подозрительно блуждали: верный признак того, что приближается очередной приступ безумия.

— Да, повелитель, кончено, — последовал столь же тихий ответ.

— Мы победили? — нерешительно осведомился король.

— Думаю, нет, повелитель, но, пока идет снег, трудно сказать наверняка, — откровенно ответил придворный.

— Где королева? Королева точно знает, победили ли мы! Королева всегда знает, что происходит, — разволновался король, из последних сил цепляясь за остатки рассудка.

— Сейчас мы ее найдем, повелитель, но нужно спешить, чтобы сторонники Йорков нас не захватили.

«И прежде чем один из нас не сообразит предать тебя, чтобы спасти собственную шкуру», — подумал спутник короля, заметивший, что трое или четверо из свиты уже исчезли. Что же, скатертью им дорога, изменникам!

— Они убьют меня, — обреченно пробормотал король. — Убьют, чтобы оправдать содеянное. И убьют моего сына, совсем еще ребенка, ибо он законный наследник трона Англии. Но я знаю, моя жена Маргарет будет драться как тигрица, чтобы защитить наше дитя.

Генриха VI еще не окончательно поглотила тьма безумия. Но немногие следовавшие за ним знали: пройдет совсем мало времени, и злые духи швырнут его в пучину собственного ада. Его разум просто недостаточно силен, чтобы справиться с ужасными переменами в судьбе.

Они спешили через свирепую метель к королеве Маргарите и маленькому принцу, которые прятались на ближайшей ферме. Пока не кончится буран, им нужно как можно ближе подойти к границе! Только тогда король и его семья будут в безопасности, да и то временно. Сэр Удолф Уоттесон, который ехал с ними, предоставит всем убежище. Хотя бы на несколько дней. Пока известия об исходе битвы не дойдут до Лондона, где сейчас находился новый король. Пока не будет отдан приказ и солдаты не явятся на север, чтобы арестовать Генриха Плантагенета, его жену и сына. С Ланкастерами покончено.

Королева поняла — все

потеряно. По крайней мере, на ближайшее будущее. А может, и навсегда… но нет! Нет, пока они живут и дышат, пока их сын остается здоровым и сильным, Йоркам не удастся украсть наследие Эдуарда Плантагенета! Не удастся, пока жива она, Маргарита! Эдуард Йорк сменит их на троне?! Немыслимо!

— Мадам, нам пора ехать, — сказал сэр Удолф Уоттесон королеве.

Маргарита Анжуйская кивнула.

— Да, — коротко обронила она по-французски.

При этом она даже не оглянулась: все должны быть готовы следовать за своей госпожой, ибо это их долг. Никак нельзя, чтобы их сейчас схватили, и, кроме того, если их схватят, что станется с немногими оставшимися им верными подданными? Их преданность заслуживает большего, чем плен и смерть от рук йоркистских предателей.

Королева покрепче закуталась в тяжелый, подбитый мехом плащ и подняла капюшон.

— Вперед, — приказала она, переступая порог.

Снег по-прежнему не унимался.

Пятнадцатилетняя Аликс Гивет последовала за хозяйкой, обнимая за плечи своего отца.

— Тебе тепло, папа? — прошептала она.

В ее зеленовато-карих глазах плескалось беспокойство.

— Все хорошо, малышка, — утешил он. — Ты слишком тревожишься обо мне.

— Ты — все, что у меня осталось, папа, — ответила Аликс.

Солдаты помогли отцу сесть на коня, потом и ее подняли в седло. Девушка ехала верхом по-мужски: так было проще. Беглецам не до церемоний.

— У нас будет по крайней мере несколько дней отдыха, прежде чем снова придется пуститься в путь, — ответил Александр Гивет. — Мне нужна небольшая передышка, чтобы согреться и оправиться, малышка. Думаю, поездка окажется тяжким испытанием.

— Но куда же нам деваться, папа? — спросила Аликс, взявшись за поводья. — Ведь нас выгнали из Англии.

— Королева попросит убежища у своей дальней родственницы, Марии Гелдернской, королевы Шотландии. Она обязательно согласится принять нас. А потом нам, возможно, удастся пробраться во Францию. Ты наконец увидишь Анжу. Там у нас осталась родня. И я сумею найти для тебя хорошую партию, так что ты будешь в безопасности, когда я уйду навсегда.

— Я не хочу выходить замуж, папа. Я хочу остаться с тобой, — возразила девушка, следуя за маленьким отрядом на север, где бушевал буран.

Отец усмехнулся.

— Твой долг — стать женой и матерью, малышка, чтобы у твоего папы в старости было теплое место у очага, — пошутил он. — Если только ты не собралась в монастырь.

— Нет, папа, я не предназначена для церкви, — отозвалась Аликс.

— В таком случае мы должны найти тебе доброго и благородного мужа, который примет нас обоих, — заключил Александр Гивет. — Или мне придется найти славную богатую вдову, которая согласится взять и тебя. Но две женщины в одном доме — это не слишком хорошо. И кроме того, я вряд ли могу жениться еще раз после стольких лет, прожитых с твоей мамой.