Плененные сердца

Кинг Валери

– Я решил? Кто же из нас теперь говорит вздор? – с негодованием заявил маркиз. – Впрочем, я долгое время считал, что причина недоразумения между нами была в другом. – В этот момент он взглянул на Эвелину, и в глазах его мелькнул недобрый огонек. – Вы, может быть, вспомните, – обратился он снова к леди Фелмершэм, – что вы приняли предложение Фелмершэма, даже не дав мне возможности заявить о своих чувствах.

– Ничего подобного! – воскликнула виконтесса в притворном ужасе. – Но умоляю вас, не будем спорить о том, кто виноват в нашем

разрыве. Пойдемте, дорогой, и я постараюсь, чтобы вы не скучали сегодня вечером. Я уверена, что Фелмершэм будет в восторге возобновить знакомство с вами.

– Я был бы счастлив, – отвечал маркиз. Едва они сделали несколько шагов, как леди Фелмершэм обернулась, искусно изобразив на лице изумление.

– Я чуть было совсем не забыла, – сказала она Эвелине, – я освобождаю вас от обязанности доставать бренди. Вы можете последовать за нами, разумеется, если хотите, мисс Свенбурн. Ваша тетушка очень любезно пригласила нас к себе.

Все это прозвучало достаточно вежливо, но при этом на лице виконтессы было явно написано единственное желание – чтобы Эвелина провалилась сквозь землю.

– Благодарю вас за вашу любезность, – отвечала Эвелина. – Но я предпочитаю остаться.

Она сделала реверанс и распрощалась с виконтессой. Парочка вышла на улицу и скрылась за углом.

Глядя им вслед, Эвелина чувствовала, как будто в сердце ей вонзили нож и оно истекает кровью. От невыносимой боли, сдавившей грудь, она с трудом могла дышать. Из разговора Брэндрейта с виконтессой ей стало ясно одно: маркиз винил ее, Эвелину, за свой разрыв с Сьюзен Лоренс. Значит, вот где источник его непонятной злобы. Но почему это пришло ему в голову? Кто нашептал ему эту клевету? Она никак не могла этого понять.

– Эвелина! – раздался голос Психеи.

В своем отчаянии Эвелина почти забыла и о ней, и об Эроте. Стремительно обернувшись, она увидела, что Психея манит ее из кустарника за конюшней. Но Эрота нигде не было видно.

Эвелина поспешила к подруге, которая увлекла ее за собой в заросли боярышника.

– Вы знаете, что произошло? – спросила она.

Эвелина прикусила губу. Теперь она была убеждена в давней привязанности маркиза к леди Фелмершэм. Жгучими слезами наполнились ее глаза.

– Он влюблен в нее, – произнесла она без тени сомнения.

– Ну конечно нет! – воскликнула Психея. – Просто Эрот поразил его своей стрелой, вот и все. Кто же устоит против этого?

Эвелина покачала головой:

– Вы не понимаете. Разве в этом дело? Как бы ни были могущественны стрелы вашего мужа, в данном случае они просто усилили то, что началось уже очень давно. Я знаю это.

– Какая чепуха! Брэндрейт не мог полюбить такое вздорное существо. Быть может, ему когда-то что-то показалось, по молодости лет. Но сейчас во всем виноват мой несносный супруг. Он разошелся вовсю. Ведь он и в вас стрелял, вы знаете?

– Да. – Эвелина слегка нахмурилась. Странно, но я ощущала это всего одно мгновение. Теперь

мне кажется… Понимаете, я больше не сгораю от страсти, как в тот момент, когда в меня попала стрела. Я думаю, что я просто… люблю его. Я думаю, что на свой лад всегда его любила.

Слезы снова затуманили ее взгляд.

– О, я знала это! – Психея схватила руку Эвелины в белой шелковой перчатке и прижала ее к своей щеке. – Я это знала, знала!

– Но он не отвечает мне взаимностью, ведь так? По правде говоря, я не могу его винить. Я всегда была таким чудовищем, я всячески поносила его, называя игроком и распутником.

– Этим вы ничему не повредили. Разве вы не видите, как он уважает вас?

– Не знаю. А вот то, что он обвиняет меня в потере леди Фелмершэм, – это точно. А она такая красивая!

– Какое это имеет значение? Я говорю вам, что он бы и не посмотрел на нее, если бы не любовный яд Эрота!

– А зачем он вообще явился сюда? – Эвелина наконец отвлеклась от своих мыслей о маркизе и леди Фелмершэм. – Я видела, как вы с ним спорили под липами в Флитвик-Лодж. Он выглядел очень расстроенным. О, Психея, он самый красивый мужчина, какого я когда-либо встречала. А его крылья! Они изумительны! Психея сразу поникла.

– Правда? – Выпустив руку подруги, она безнадежно улыбнулась. – Я всегда просто немею при виде его. Я думаю, поэтому нам так трудно переносить все наши неприятности. Мне иногда кажется, что, будь он безобразным, я бы так не страдала.

Психея направилась к огороду, располагавшемуся за кустарниками. Следуя за ней среди грядок с горохом, Эвелина не могла удержаться от смеха, так глупо прозвучало это последнее замечание ее подруги.

– Он хотел, чтобы Брэндрейт взглянул на меня, когда он стрелял в него?

Психея бросила на нее многозначительный взгляд:

– А вы как думаете?

– Я думаю, что у него и в мыслях этого не было. Он здесь затем, чтобы все перебаламу-тить, верно?

– Вы совершенно правы. Все случилось, как он и рассчитывал. Видите ли, мой дорогой супруг явился сюда, чтобы специально разрушить все мои планы. Он собирался выстрелить в вас раньше, стараясь, чтобы вы влюбились в Шелфорда, а теперь – о Зевс, о мой божественный повелитель, такое даже представить себе ужасно! – он устроил помешательство Брэндрейта. Благодаря моему супругу маркиз глаз не сводит с леди Фелмершэм.

– Он, наверное, на вас очень за что-то зол, – заметила Эвелина. – Но почему? Я знаю, ему не нравится, что вы бываете в Флитвик-Лодж, но ведь не стал бы он вам мстить за одно это?

Психея слегка сдвинула брови.

– Не знаю, – медленно отвечала она. – Иногда мне кажется… но не будем сейчас обсуждать мои проблемы. Сейчас я куда больше озабочена вашими. Что же нам предпринять дальше? Я не склонна доверять этой леди Фелмершэм.

– И я тоже. Но я не могу понять, чем я виновата, что Сьюзен Лоренс вышла за Фелмершэма, а не за Брэндрейта.