Плененные страстью
Шрифт:
Вскоре Эмили погрузилась в горячую ванну. Служанка, Либба, сначала стеснялась заговорить, но у мисс Парр был талант завоевывать доверие. Прислуга восторженно слушала рассказ той о похищении.
– Как романтично! – вздохнула Либба, быстро хлопая ресницами.
Эмили только засмеялась.
– Романтично? Меня похитили! Это чудовищно со стороны всех тех парней обращаться со мной, как с провинившимся ребенком.
– Я бы не жаловалась на это, мисс. Душу бы отдала, чтобы со мной так же обращался этот удалой лорд Лонсдейл. Я начала работать
– Это ты сейчас так говоришь. Мы посмотрим, как бы ты себя чувствовала, если бы пятеро мужчин погубили твою репутацию лишь потому, что один из них захотел отомстить за что-то, к чему ты не имеешь абсолютно никакого отношения. – Эмили встала из ванны и обмоталась полотенцем. – Это невыносимо!
– Его светлость ведет себя с вами ласково, не правда ли?
– Что ты имеешь в виду?
Эмили сразу вспомнила грубые объятия у озера и то, как жестоко он ущипнул ее за ягодицы, а еще – угрозу отшлепать ее. Ласково? Годрик вел себя как угодно, но только не ласково.
Либба указала на халат и тапочки, которые Эмили сбросила рядом с кроватью.
– Его светлость надел это все на вас, пока вы спали. Это личные вещи его светлости, которые он надевает по вечерам. – Горящие глаза Либбы придавали особый подтекст ее словам.
Эмили опустилась на стул у туалетного столика, внезапно почувствовав себя очень маленькой, что было ей вовсе не свойственно.
Годрик раздел ее догола? Он видел ее тело, пока она лежала беззащитная? Неужели этот проклятый человек считает, что имеет право на нее только потому, что пару раз поцеловал? Ну хорошо, больше, чем пару, и это были очень глубокие поцелуи, мрачно размышляла Эмили.
– Ты думаешь… Он не ожидает от меня… Я не какая-то там девка с сенного рынка!
Либба побледнела от такого сравнения.
– Он никогда не станет давить на вас, мисс. Клянусь вам. Он хороший человек.
– По-твоему, Либба, стал бы хороший человек похищать девушку и разрушать ее будущее? – Она старалась не вспоминать, как сама же легко отвечала на его ласки и поцелуи.
Служанка, забывая о реалиях этого мира, продолжала говорить, что мисс, конечно же, не о чем беспокоиться и что в конце концов все будет хорошо.
Эмили надела одно из новых платьев, которое Симкинс заказал из Лондона. Она выбрала новую пару белых чулок среди свежего нижнего белья и ночных рубашек, все было пошито из дорогого муслина и выглядело менее скромно, чем верхний убор.
Ощущение чистого нижнего белья и нового голубого платья на теле изменили ее настроение. К ней вернулась прежняя уверенность – не те хрупкие проявления ее, а уверенность полноценная. Вместо того чтобы поднять волосы, она попросила Либбу собрать их на затылке и связать лентой. Ее глаза сверкали, как пара сиреневых драгоценных камней, когда она с одобрением
– Вы прекрасно выглядите, мисс! – улыбнулась Либба. – Вы надели голубое, что замечательно, так как это любимый цвет его светлости. Он будет очень доволен!
Эмили сдвинула брови. Она не хотела быть одетой в любимый цвет Годрика. Последнее, что ему нужно, – это считать, будто она стремится угодить ему.
В комнату бесцеремонно и безо всяких на то причин ворвался Чарльз, заставив и Эмили, и ее служанку вскрикнуть от негодования.
– Ты почти закончила, Эм… – Он осекся и удивленно взглянул на нее. – Черт побери! Я бы все отдал, чтобы затащить тебя в мою комнату. Что скажешь, Эмили? Не хочешь покувыркаться в полдень? Я сделаю так, что ты не пожалеешь!
Мужчина прошел через комнату и схватил ее в свои объятия, действуя, будто сумасшедший вихрь в образе человека.
Через секунду Эмили пришла в себя, высвободила одну руку и дала ему пощечину.
– Убери руки!
Несмотря на красное пятно, появившееся на правой стороне его лица, Чарльз продолжал усмехаться ей.
– Если ты думаешь, что я уступлю тебя кому-то из тех парней внизу, ты ошибаешься. Я хочу поцеловать тебя, Эмили, – заявил Чарльз. – И обычно получаю то, чего хочу.
Эмили почувствовала: за его домогательствами стоит соперничество. «Это как раз то, что мне нужно, – стать трофеем, за который борются эти взрослые мальчишки. И потом…» Если бы ей удалось использовать такое желание в своих целях, она могла бы найти способ столкнуть их между собой. Сейчас, когда Чарльз наконец осознал, что творит, его щеки порозовели от ребяческой застенчивости и он опустил серые глаза.
– М-м, Эмили, ты же будешь хорошей девочкой и не расскажешь Годрику о моем намерении поцеловать тебя?
Она задумчиво поднесла руку к подбородку.
– Интересно, а как он отреагирует на это? Кажется, характер у него немного вспыльчивый.
Чарльз отступил.
– Большинство женщин в восторге, э-э… от моего внимания.
Либба, похоже, совсем потеряла голову от графа. Порой Эмили задавалась вопросом, есть ли вообще хоть какая-то надежда для женщин.
– Как я уже неоднократно говорила всему вашему проклятому полу, я не такая, как другие! – Она проскочила мимо него и вышла в дверь, не обращая внимания на хихиканье Либбы.
Эмили сама нашла дорогу в столовую, граф шел за ней. Она надеялась, что ее намек рассказать обо всем Годрику сдержит его.
Эштон и Люсьен стояли у окна и неспешно вели беседу. Они почему-то нахмурились, когда она вошла, затем взглянули на Чарльза. Люсьен открыл рот, намереваясь что-то сказать, но осекся, стоило в комнату войти герцогу и виконту.
Годрик мельком взглянул на Эмили, затем так сердито посмотрел на Чарльза, что этот взгляд мог испепелить камень. Лорд Лонсдейл демонстративно вздернул подбородок.