Пленительная страсть

Майклз Ферн

Волнение охватывало Сирену каждым раз, когда она ловила на себе взгляд мужа. Он смотрел на нее так, как будто догадывался обо всем.

Гости разъехались за полночь. Супруги ван дер Рис покидали сеньора Альвареса последними. Риган вежливо извинился перед хозяином дома за поведение жены.

— Я не нуждаюсь ни в чьих извинениях, — сердито прервала его Сирена. — Я вынуждена была так себя повести. Я лишь защищалась. Не могла же я позволить Гретхен выцарапать мне глаза и порвать платье, как она намеревалась!

— Конечно, конечно, дорогая

Сирена, вам не нужно извиняться, — ответил дон Цезарь, низко склоняясь над ее рукой. — В моем доме вам нет необходимости извиняться. Наоборот, это я должен просить у вас прощения, что такое случилось в стенах моего дома. Позвольте мне загладить свою вину и просить вас отобедать у меня на этой неделе. Если вы, конечно, разрешите, — он вызывающе посмотрел на Ригана.

— Кажется, ты решил проигнорировать мои пожелания, сеньор Альварес, — холодно произнес голландец, несколько неразборчиво выговаривая слова из-за выпитого бренди. — Я не хочу оскорбить тебя в твоем доме, но, кажется, я уже предупреждал один раз и не собираюсь повторяться. У мефрау слишком много обязанностей, у нее нет времени.

— Какие обязанности? — непонимающе спросила Сирена. — Я умираю от скуки, дон Цезарь! — беззаботно обратилась она к испанцу. — Знаете, скоро Риган привяжет мне на шею цепочку и будет прогуливать, как собачку!

Ее смех зазвенел в ночи. У ван дер Риса перехватило дыхание.

* * *

Домой они ехали молча. Риган внутренне весь кипел из-за ее открытого неповиновения и насмешки. Если бы он твердо знал, что испанец — ее любовник, то убил бы обоих!

Сирена сидела рядом с мужем, стараясь его не касаться. Она надеялась, что ошиблась, увидев выражение его глаз. Но на всякий случай отодвинулась подальше, чувствуя клокочущую в нем страсть.

Войдя в комнату, она заперла дверь, затем сняла платье и начала вытаскивать шпильки из волос. Раздался стук в дверь. Прижав к себе платье, она приблизилась к двери, надеясь, что это, может быть, Джулия проснулась и решила прийти помочь ей.

— Да? — тихо спросила Сирена.

— Открой дверь. Я хочу поговорить с тобой.

— Я готовлюсь ко сну, Риган, и мне еще нужно помолиться, — объяснила она спокойно, хотя внутри у нее все вскипало.

— Эта дверь сейчас упадет к твоим ногам, если ты не откроешь ее! Считаю до пяти!

Сирена ахнула. Она была права! Боже, где Калеб, Джулия, кто-нибудь?!

Быстро она снова натянула на себя платье, путаясь в бесчисленных застежках. На счет «четыре», так и не успев застегнуть пуговицы, она распахнула дверь и взглянула на мужа.

Он заметил беспорядок в ее одежде и страх в глазах. Почему, черт возьми, она боится своего законного супруга, а не этого ублюдка Цезаря? Переполненный гневом и бренди, он переступил через порог и скрестил руки на груди.

— Мне припоминается, Сирена, что когда я был в этой комнате в последний раз, то задал тебе вопрос, на который так

и не получил ответа. Я хочу получить ответ сейчас!

Она прикинулась непонимающей, хотя прекрасно знала, о чем он спрашивает.

— У тебя такая же удобная память, как и у Цезаря. Он тоже изображает недоумение, когда я говорю с ним об этом! — мрачно заметил Риган.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Испанец — твой любовник? Сегодня вечером ты поставила меня в дурацкое положение, кокетничая с ним. Все заметили, что Цезарь ведет себя по отношению к тебе как кот. Я не потерплю этого! — распалялся он, приближаясь к ней.

Сирена отчаянно стягивала платье на вздымавшейся груди, пытаясь придумать, как уклониться от него.

— Отвечай, черт возьми! Цезарь — твой любовник?!

— Я отказываюсь отвечать тебе. Ты пьян и не понимаешь, о чем говоришь. Завтра тебе будет стыдно за себя.

На лице Ригана отразилась неуверенность. Что в этой женщине заставляло его робеть перед нею? Он грубо протянул руку и привлек ее к себе.

— Я хочу тебя, — хрипло пробормотал он, ища ее губы.

Сирена попыталась вырваться из его объятий, но все усилия оказались тщетны. Не обращая внимания на протесты женщины, он подхватил ее на руки и прижал ее голову к своей груди, шепча какие-то невнятные слова.

Почти нежно он опустил ее на постель и начал снимать с нее платье. У нее кружилась голова, она задыхалась.

— Пожалуйста, Риган, не надо. Пожалуйста, не надо этого делать. Завтра мы не сможем смотреть в глаза друг другу!

Его губы прервали ее мольбы, а руки продолжали манипуляции с платьем. На мгновение забывшись, Сирена поддалась охватившим ее чувствам, как будто она снова находилась в каюте своего фрегата, снова превратилась в Морскую Сирену, окруженную густым туманом... И тут она вспомнила о шраме на своей руке. А вдруг Риган увидит его? Тогда она будет разоблачена.

— Риган! Остановись! — громко вскрикнула она, отталкивая его от себя.

Она увернулась от него, перекатилась по постели и отбежала в дальний угол комнаты. Он ничего не сказал, но глаза его говорили за него: она была его женой и он собирался овладеть ею.

Пошатываясь, Риган направился к ней. Сирена понимала, что, если он снова обнимет ее, она будет беспомощна против него. Отступив назад, она искала, чем можно было бы защититься. Рука ее наткнулась на серебряную щетку для волос.

— Не приближайся, Риган! — угрожающе произнесла она, поднимая щетку.

Но он продолжал идти к ней, срывая с себя рубашку и расстегивая ремень.

В отчаянии она стала хватать предметы со своего туалетного столика и швырять в него.

С силой сжав кулаки, так что побелели суставы, он выдержал ее атаку. Когда иссякли все «снаряды», он ждал, что она еще предпримет. Глаза его угрожающе сверкнули, а на губах мелькнула самодовольная улыбка. Он снял ремень и протянул его конец через медную пряжку, сделав таким образом петлю.