Пленительный обман
Шрифт:
Она широко распахнула глаза, но продолжала упорствовать:
– Ром, единственная вещь, которая спасла меня от сумасшедшего дома в прошлом году, – это желание узнать правду о смерти Энтони.
– Мы же договорились, что я займусь расследованием, и по ходу дела буду информировать вас.
– Но я не слышала от вас ничего уже целых три дня!
– Потому что мне нечего было сообщить вам. Я ознакомился с вашими заметками и анализировал собранные факты.
– Анализировал?
– Да, вы сами сказали, что многое почерпнули из слухов, и я должен проверить все эти предположения.
– Я
– И всякий раз рисковали своей репутацией. Ради нас обоих позвольте мне отправиться в подозрительные районы Лондона, пока вы будете собирать новые сведения.
Ее недоверие было поколеблено.
– Новые сведения, – усмехнулась она. – Вроде фамилии того человека, которую вы не пожелали назвать мне?
– Хм ... остроумно!
Уголки ее губ приподнялись в ироничной улыбке, давая понять, что никакой комплимент не может заглушить чувство обиды.
– Я принимаю этот комплимент, хотя сомневаюсь, что вам следует продолжать в том же духе.
– Поверьте мне, ситуация была бы гораздо проще, если бы вы не были такой умной. – Он дотронулся до локона, выбившегося из-под ее капора. – Или красивой.
– Не надо. – Она отстранилась, и ее лицо вновь приобрело настороженное выражение. – Мы с вами деловые партнеры, мистер Деверо.
Он отступил на шаг.
– О, разумеется.
– Мы должны помнить об этом все время, – прошептала она, – и забыть ту ночь в Воксхолле.
– Я никогда этого не забуду. – Воспоминания горячили ему кровь.
– Если вы не можете забыть, унесите это с собой в могилу. Но ни при каких обстоятельствах это не должно повториться.
– Я понимаю. – Он хотел снова прикоснуться к ней, но вместо этого провел пальцем по кожаному переплету одного из томов, лежавших на столе. – Вы принадлежите Марку.
– Именно. – Она нахмурилась. – Хотя мама считает, что он потерял интерес ко мне. – «Если бы это было правдой!»
– Он сегодня возвращается из Лестершира, – заметил Ром. – Думаю, что сразу навестит вас.
– Для мамы это было бы большим облегчением.
– А для вас? – невольно вырвалось у него.
– Я должна вернуться к своей матушке, – быстро проговорила Анна, словно не слышала вопроса.
Он услышал дрожь в ее голосе.
– Да, понимаю. Я найду вас, когда у меня будет какая-нибудь информация.
– Я хочу поговорить с вашим другом.
– Я не могу позволить вам этого.
Ее брови удивленно приподнялись.
– Я надеюсь, вы передумаете.
– А я надеюсь, что вы вернетесь к своей матушке, прежде чем она призовет на помощь всю Боу-стрит.
– О, ради Бога, но я не собираюсь сдаваться.
– Так же, как и я.
Окинув его раздраженным взглядом, Анна прошла мимо него к выходу из библиотеки. Ром не двигался с места еще пару минут, чтобы не дать повода слухам и привести в норму не только свои чувства, но и тело. Еще пять минут, и он взял бы ее прямо здесь, на этом ... что это было? Он взглянул на книгу на столе. «Философы Древней Греции».
Он провел рукой по выпуклым буквам на обложке, дав себе еще пять минут. Его сердце растаяло при виде слез в ее темных глазах, и он хотел лишь утешить ее, но даже на это не имел права. Никаких объятий, даже совсем невинных ...
– Проклятие! – Он изо всех сил ударил ладонью по толстому тому, пытаясь освободиться от наваждения ее темных глаз и соблазнительного рта. Эта женщина вьет из него веревки. Черт побери, стоило ему взглянуть на нее, как в нем мгновенно пробуждалось желание обладать ею. И хотя она заявила, что следует забыть о том, что произошло между ними в Воксхолле, он не сможет. Как не сможет забыть, что она принадлежит Хаверфорду.
И все же общество «Черная роза» заслуживало особого внимания, поэтому о женщинах придется на время забыть. И самое правильное – сосредоточиться на расследовании, а мысли об Анне Роузвуд отодвинуть подальше. Чем скорее Хаверфорд сделает ей предложение, тем будет лучше для всех.
Закрыв дверь в свою спальню, Анна прислонилась к ней спиной, радуясь, что наконец осталась одна.
Она вернулась домой из библиотеки без единой книги, которая бы оправдывала ее визит. Но мать была так взволнована смертью Роберта Чеймберза, что всю дорогу домой не переставала возмущаться. Ее постоянные упоминания о трагедии еще больше взволновали Анну. Сославшись на плохое самочувствие, она сразу же удалилась в свою комнату, отказавшись от утешений матери.
Ей хотелось сейчас побыть в тишине одной, чтобы справиться с бурей эмоций, бушевавшей в ее душе. Сделав глубокий вдох, затем продолжительный выдох, она отошла от двери медленным шагом немолодой женщины. Все ее тело болело, словно она пробежала несколько миль позади кареты, но только эти синяки были внутри, не снаружи. Удары, которые сыпались на нее в этот день, были посланы не иначе как рукой провидения. Роберт Чеймберз мертв. Ром – все еще непреодолимое искушение.
Обессиленная, она рухнула в кресло перед туалетным столиком. Смерть и желание, все в один день. Желание схватило ее за горло с такой силой, что она едва могла дышать. Как она может испытывать такое чувство к мужчине, который, скорее всего лишь использует ее?
Потому что она всего-навсего серая провинциальная мышка. А он красавец, определенно красавец. И с таким шармом, с такой утонченностью ей еще не приходилось сталкиваться. Она так хотела верить ему, когда он заверял ее, что не входит в злополучное общество, а просто опекает своего юного друга. Но кто этот друг? Где он? Существует ли он?
Несмотря на все вопросы и сомнения, раздиравшие душу, ее тело жаждало его прикосновений. «Бедная, бедная девушка ... Один вечер в его объятиях, и ты не можешь больше· ни о чем думать! А Энтони? А бедный Роберт? Мужчины погибают, а ты думаешь, как оказаться в объятиях мужчины, который никогда не будет принадлежать тебе!»
Она посмотрела на свое отражение в зеркале. Юная женщина, которая смотрела на нее, выглядела как настоящая английская леди, хорошо и разносторонне воспитанная; но кто бы знал, какие страсти бушевали в душе этой леди! В ту ночь в Воксхолле небеса улыбнулись ей, и всякий раз, когда Ром Деверо оказывался рядом, она не могла думать ни о чем другом.