Пленница для двоих

Всё тело дерево напоминает. Нерушимое, застывшее. Веду пальцами вдоль шеи, волосы, от снега влажные, назад откидывая. Не дышу почти, глаза прикрыв. Когда моих похитителей не видно, легче становится.

Поворот делаю, волну, телом изгибаясь. В ритм погружаюсь, всё лишнее отгоняя. Нет ничего, кроме меня и музыки. В темноте легко оказывается кофту скинуть, бёдрами в такт двигая.

Они сказали танцевать и я танцую, разум отключая.

Кожа

горит словно, покрывается мурашками, током по нутру бьёт. Будто взглядом мужчины ласкают меня. Знаю, что смотрят, знаю, что мысли у них порочные, все до последней. И даже наличие соперника в комнате не останавливает от того, чтобы наслаждаться моим шоу.

Кажется, даже воздух пропитывается чувствами их, желанием. А я вдыхаю кислород, задыхаясь. Туман похоти так легко обволакивает, когда молнию на джинсах вниз тяну, обводя кончиками пальцев косточки.

По краю хожу, играю так, как не стоит с голодными мужчинами играть. Но остановиться не могу. Заряжаюсь азартом, возбуждением, которое по телу стекает. Словно ниточками тонкими кто-то пронзил, вытягивая все чувства наружу.

Кружусь, наслаждаюсь состоянием странным. Меня ведёт, а в голове ни одной мысли приличной не остаётся. Дрожу, чувствуя, как всё внутри пылает, лавой растекается.

Шлейки медленно опускаю, представляя, как мужчины напрягаются. Слюну вязкую сглатывают и смотрят с нетерпением. Не могу глаза открыть, с реальностью столкнуться. Легче фантазией всё называть, чем понять, что всё на самом деле происходит.

Застёжка лифчика неожиданно открывается. Поймать не успеваю, как бельё вниз летит. А грудь ладони мужские накрывают, сжимая, как до этого чашечки делали. И низ живота простреливает от касаний, когда пальцы холодные ведут и петли джинсов цепляют. Заставляя бёдрами вперёд податься, вжимаясь в чужой пах. Где всё твердо уже, стоит и ткань рвёт.

— Что вы…

— Не открывай глаз, лапочка. Сыграем с тобой.

— Сыграем?

Голос садится от смысла слов мужчин. От того, что на глаза повязка тонкая ложится. Расплавленную кожу лица холодит, но только легче не становится. Кромешная темнота вокруг, пугает и будоражит сильнее.

— Угадай, кто и где тебя касается, Тис. Угадаешь, и мы всё прекратим.

— А если нет?

— Тогда наказание продлится.

Чьи-то пальцы вниз скользят, за край брюк ныряя. А я ничего сделать не могу. Только вскрик давлю, который хрипом вырывается. Тело немеет, отзывается на то, как мужчина сквозь тонкие трусики давит. Ласкает, и ухмылку слышу, понимая, что моё возбуждение чувствуют.

Как я отзываюсь легко, желаниям пропитанная. С ними удержаться не получается, о правильном думать. Только сильнее хочется, жестче, их двоих.

— Мы далеко зайдём, киса, пока не угадаешь.

— А когда угадаешь, выбор сделаешь.

— Какой? — ничего не помню. Ни о плане, ни о Москве, ни о договорах. Ничего больше не существует, только на чью-то

грудь откидываюсь, устоять пытаясь. В голове стучит, дыхание сбивается. Я задыхаюсь и только мужской аромат в себя втягиваю. — Какой выбор?

— Кто из нас будет тебя трахать.

— Зайдёшь и выйдешь. Зайдешь и выйдешь, блин.

Я прислоняюсь к стене, пытаясь собрать мысли воедино. Минута, мне не хватило всего одной минуты. Выйти из здания и на машине уехать. Я бы успела, обязательно успела, но только замешкалась, поправляя парик при входе. Пятнадцать минут назад совершила мелкую ошибку, а теперь за это расплачиваться буду.

Если бы я приехала немного раньше и вошла вовремя, в такси не задерживаясь. Если бы Ада позвонила мне всего на один день раньше. А если бы служащий банка не возился так долго с ключами, то я бы уже попивала вино в отеле.

Столько чертовых если бы, а по факту в здание ворвались грабители и я теперь в заложниках.

Фактически, ещё не в заложниках. Пока меня не нашли, я в безопасности. Только в частном банке слишком мало места для пряток, а вооруженных людей наоборот — слишком много.

А всё так хорошо начиналось.

— Смирнова, нужна твоя помощь, — Ада всегда начинала с самой сути. Даже когда звонила просто поболтать. — Забрать флешку из банка.

— Когда, как и куда?

Я не была боссом криминала и крутой наёмницей, как мужчины моих лучших подруг. Я вообще в этой сфере не варилась, не участвовала и не хотела прикасаться. Но кто из нас не совершает ошибки в молодости? Моя банальной была, довериться не тому мужчине. А теперь мне в подобных аферах долго участвовать, расплачиваясь.

Потому что Ада.

Она меня вытащила, помогла от всех обвинений избавиться. С тем справилась, что даже отец за деньги провернуть не смог. Собрала меня заново, заменяя отсутствующие кусочки своим прошлым. Чтобы я к нормальной жизни вернулась.

И я была обязана, всем, по сути, обязана. Поэтому любой звонок подруги за должное принимала. Поехать, забрать, организовать — конечно, Ада, как скажешь. Если скажет прыгнуть — я, не спрашивая, прыгну выше головы. Скажет достать что-то — я пойду в тот же вечер и достану.

Она прикроет, она всегда прикрывает и защищает. Не знаю, был ли ещё в мире такой человек, которому я могла настолько доверять. Подруги знали почти все секреты, Ада почти ничего кроме прошлого не знали. Но именно она могла меня спасти в любой момент, именно к ней бы я повернулась спиной на высокой крыше. Другие не толкнули бы, Ада — для своего плана толкнет любого. Но я верила, что со мной не поступит так.

— Банк в центре, я скину документы и фото, как нужно выглядеть.

— А ты почему не заберешь?