Пленница льда
Шрифт:
Я смотрела на счастливые детские улыбки, полные радости. В их глазах сияло безоблачное будущее, капелька безрассудства и жажды приключений. Совсем юная девочка была мало похожа на своего отца, а вот сын – Олов – почти копия.
– Это Ариадна, моя младшая сестра, – спокойно заметил Олов, принимая из моих рук портрет, – отец до сих пор хранит. Хотя и я тоже.
– Она отправилась к драконам, верно? – интересно, какого цвета ее волосы? А глаза? В этом изображении было столько тепла и доброты, а каким ласковым взглядом смотрел Калеб на своих
– И не вернулась. – Архимаг щелкнул пальцами, рамка с портретами переместилась на стол, и больше ее никто не трогал. – Прошло уже тридцать лет, но я надеюсь, что однажды моя дочь вернется. Это всего-навсего несбыточная надежда одного глупого старика, прекрасно знающего, что драконы не щадят никого и что за спасение мира нужна соответствующая плата.
– Никто не вернулся. – Олов посмотрел на своего отца с печалью во взгляде, немного опустил голову и тяжело вздохнул. – Ни первый отряд, ни второй. И драконы пропали! После этого многое изменилось, и, как мне кажется, ледяная чума – последствие. Мы долго искали Ариадну и ее людей, многих потеряли по пути к вершинам гор, но в итоге обнаружили лишь древние руины. Ни крови, ни тел – ничего.
– То есть загадку исчезновения целой ветви оборотней так никто и не разгадал. Так что давайте вернемся к ограничителям: что это за звери и как их использовать, чтобы Сэра и меня под шумок не разделала?
Джастин так и носился вокруг архимага, приняв облик пернатого друга. Уселся на плечо, клюнул странный металлический механизм, покрытый многовековой пылью, и тот тут же сработал.
Яркая вспышка света была такой внезапной, что все тут же вздрогнули. Только Ролан и архимаг остались спокойными, а вот Джастин забился в истерике, против собственной воли меняя внешний вид.
– Что происходит? – истерический вопль испускал уже рыжеволосый аниморф эльфийской наружности. Джастин махал руками, пытался сделать со своим телом хоть что-то, но ничего у него не выходило. Выпучив глаза, он кинулся прочь от Калеба, поджал ноги, присев на подоконник рядом с Оловом, и потребовал объяснений.
– Любопытному аниморфу однажды хвост оторвали, – тихо заметил архимаг, вертя в руках металлическую коробочку с множеством шестеренок. – Здорово, что я его не активировал, верно? Ты его еще раз клюнь, и мы навсегда забудем о том, кто такой Джастин.
– Не переживай, мой сумасшедший друг. – Олов похлопал обескураженного аниморфа по плечу. – Когда мы выйдем из кабинета, ты вновь станешь собой. Суть этой коробочки в том, что после активации она встраивает в магические ограничители дополнительные печати. Магию блокирует отлично, но действует короткое время. Так что теперь, Сэра, тебе придется довольно часто видеться с моим отцом – такой артефакт он Ролану точно не отдаст и даже мне…
Не дав договорить своему сыну, Калеб брезгливо вручил Ролану ограничитель, махнул на него рукой и пояснил:
– Это старье скоро и так помрет. Пока работает, пусть работает, а как сломается, принеси мне обратно. Починить я его уже не
Сказано – сделано. Но почему на душе стало так неспокойно?
Стоило выйти в коридор, как дверь за нашими спинами резко захлопнулась, защитная печать активировалась, и мы молча направились в неизвестном мне направлении.
Джастин был очень опечален, Олов смущен – коробочка в руках Ролана его привлекала, хоть он и пытался не показывать своего удивления. Судя по всему, он и сам часто просил ее у отца, но для чего? И почему Калеб отказывал сыну, а Ролану разрешил взять ее для меня?
Почему они вообще для меня делают столько всего?
Не понимаю.
– Вот тут у нас площадка для летунов-самоубийц. Они учатся самоконтролю. Дар этот редкий и очень опасный, – с гордостью говорил архимаг, указывая на огромную каменную площадь над обрывом, где горная река разбивалась об острые камни. – А чуть дальше, на том берегу, их единственное спасение – на тот случай, если передумали самоубиваться.
– А это как? – не понимала я, поглядывая в сторону обрыва.
– Это когда первокурсники пытаются делать вид, что способны освоить полет без подготовки, на спор кидаясь с обрыва. Идиоты не понимают, что вихревые потоки в этом ущелье – одни из самых сложных, и чудом спасают собственный зад, с трудом долетая во-он до той площадки… – Архимаг подвел меня к самому краю, попросил внимательно посмотреть на каменную кладку, затем щелкнул пальцами и подсветил неизвестные мне символы. – А вообще, я мужик умный. Знаю ведь, что на первом курсе почти все еще кретины, поэтому и поставил защиту. Никто из горе-учеников не помрет, а вот искупаться в ледяной воде сможет. А еще отбить себе филейную часть, руку сломать. Но главное, что они живыми останутся, верно?
– А без переломов никак? – Перспектива не радовала. Странно, что первокурсники так рискуют. – Ученики знают об этих печатях?
– Нет, конечно! Я же не дурак. Пусть играют в героев, а я посмеюсь над ними, когда буду в лазарете им косточки вправлять и переломы сращивать. Должны же они понимать, что любой риск имеет последствия. Как тебе такой вид, ведьма? Хотела бы полетать?
– Если честно, очень, – невольно улыбнувшись, я даже немного смутилась, – А это возможно? Ролан, ты тоже уме… уме…