Пленница любви
Шрифт:
— Тебе стоило взглянуть на отпечаток ствола, оставшийся на шее Джеральда, если ты так уж хочешь впечатлений, — расхохоталась Дженни, снова впиваясь зубами в восхитительно вкусную говядину.
Она уже почти расправилась с мясом, прежде чем поняла, что оно сырое. Дженни замерла, ожидая, что ее немедленно вывернет наизнанку, но тошнота никак не приходила. Мойра, все поняв по ее лицу, быстро объяснила:
— Все нормально, мадам, не волнуйтесь. В вас же растет оборотень, в конце концов. Так что это естественно во время беременности хотеть сырое мясо.
— Боже, —
Спустя несколько часов Дженни как раз отмокала в ванне (больше похожей на маленький бассейн), когда дверь внезапно отворилась, и абсолютно спокойный Майкл произнес:
— Ты подвергла опасности себя. И моего нерожденного ребенка. Намеренно.
Выплюнув попавшую в рот воду, Дженни уселась и обернулась, чтобы взглянуть на Майкла, стоящего с каменным лицом на пороге ванной. Она открыла было рот, но прежде, чем успела сказать хоть слово, Майкл приказал:
— Заканчивай с купанием, — и вышел.
Через час Дженни все еще сидела в остывшей воде, вся сморщившаяся и дрожащая, но по-прежнему непреклонная. Черт возьми, он ей не хозяин. Она выйдет только тогда, когда сама решит, что хватит, и к счастью…
— Дженни, тебе не понравится, если я вытащу тебя из воды.
…это время уже пришло. Она вылезла из ванны, вытерлась и натянула ту же одежду, в которой была раньше. Обернув мокрые волосы полотенцем, она прошла в комнату, чтобы принять свои витамины.
Похоже, в Уиндэме и правда было что-то адское, раз уж он разжег такой огонь в камине. Он сидел на корточках возле пламени, балансируя на носках, и у Дженни возникло ощущение, что он провел в этой позе все время, что дожидался ее. Майкл повернул голову, едва она вошла в комнату, и сразу же поднялся на ноги.
— Почему ты не надела пижаму? В шкафу много одежды для тебя.
— Это не моя, — заметила Дженни. — Ты хорошо подготовился к похищению, правда? Купил кучу шмоток моего размера. Я их уже видела. И тут же забыла про них. Я буду носить только свою одежду.
В свете от камина его глаза казались желтыми. А в голосе, по-прежнему ледяном, послышалось нечто, что чуть-чуть успокоило ее расшалившиеся нервы.
— В этой комнате все твое.
— Это не моякомната. И ничто в ней мне не принадлежит. А теперь о том, что случилось после обеда, — она сглотнула и вызывающе задрала подбородок. — Признаю, меня несколько мучает совесть за то, что я ударила врача по голове, но…
Майкл пересек комнату и разорвал на Дженни футболку, не обращая внимания на пронзительный, возмущенный крик, а затем, наклонившись, дернул за брюки, также превращая их в бесполезные лохмотья.
— Твоя прежняя жизнь закончилась, — рявкнул он, подтащил Дженни к шкафу, распахнул дверцы и бросил ей ночную рубашку. — Ты принадлежишь мне, станешь носить мою одежду, жить в моем доме, в полной безопасности, и будешь чертовски этому радоваться.
Потрясенная его яростью и потерей
— Ты не был таким в лифте, — заметила Дженни, стряхивая обрывки футболки и ненавидя себя за то, как дрожат при этом руки. — В чем проблема?
— Моя проблема, — сказал Майкл с диким сарказмом, сдергивая с ее головы полотенце и яростно принимаясь вытирать мокрые волосы, — это упрямая пара, которая нисколько не заботится ни о собственной безопасности, ни о безопасности моего ребенка.
— Я не твоя пара!
— Нет, моя. И все твои протесты не отменят этого факта. Законы оборотней чертовски древнее человеческих, и по ним ты моя, так же как этот ребенок мой, во веки веков, аминь. — Он перестал вытирать волосы и отшвырнул полотенце. — Так что настоятельно советую привыкатьк этому.
— Ненавижу тебя, — беспомощно пробормотала Дженни, злясь, что не может придумать ответа получше.
— И к этому тоже привыкай, — беспечно отозвался Майкл, стягивая футболку через голову, а потом расстегивая шорты и позволяя им упасть на пол.
— Никогда, — Дженни затрясла головой, и боже, как у нее пересохло во рту. — Даже за тысячу лет, приятель. Ни за что.
— Я тебе не приятель, — холодно сказал он, но лицо его пылало, а взгляд просто обжигал. — Я твой муж. Пора бы уже принять этот факт.
— А ты не мог этого дождаться, да? — прошипела она. — Весь день надеялся, что я попытаюсь сбежать, чтобы ты мог меня изнасиловать. Снова. Что ж, я попыталась, и теперь ты наиграешься — во всяком случае, надеешься это сделать, — так почему тогда ты так бесишься?
— Я никогда не думал, что в результате ты столкнешься с Джеральдом лицом к лицу, — прорычал он, идя к ней. Дженни неуклюже шагнула назад и споткнулась о кровать. Майкл моментально оказался рядом, подхватывая ее, и его рука на плече показалась ей удивительно нежной. — Боже, он вырвал бы тебе горло, а ты не поняла бы этого, пока не очутилась на том свете!
— Единственная опасность упиралась Джеральду в горло, — ответила Дженни и сглотнула, пытаясь избавиться от этого взявшегося из ниоткуда комка в горле. — У меня был пистолет. Я…
— Дура, патронник был пустой! — Ярость Майкла буквально опалила ее, и он, стиснув плечи, затряс Дженни так сильно, что волосы рассыпались по лицу, застилая глаза. — Пистолет бы не выстрелил! И Джеральд это знал и был готов убить тебя в любую секунду. А теперь ему известно, кто ты, где живешь, и что, доберись он до тебя, заполучит следующего вожака. За свое безрассудство ты могла поплатиться жизнью; если бы мои люди не подоспели вовремя, ты, глупая, глупая… — Майкл так крепко прижал Дженни к себе, что ей стало нечем дышать. Его грудь тяжело вздымалась, он дрожал всем телом, пытаясь взять себя в руки. — Как ты могла так рисковать собой? Ребенком? Неужели тебя так пугает жизнь со мной?