Пленница моего сердца
Шрифт:
– А теперь давай поменяемся местами. Ты будешь необузданным морем, а я – капитаном.
Глава 21
Грозовые тучи надвигающейся войны приблизились уже в конце 1850-х и сейчас висели над страной, грозя разразиться огненным ливнем в любую секунду. Жаркие дебаты о правах штатов напоминали динамитные шашки – в любой миг жди взрыва. Алабама, Джорджия и другие штаты последовали за Южной Каролиной и вышли из Союза. В начале февраля в Монтгомери, штат Алабама, была сформирована Конфедерация. Джефферсон Дэвис от Миссисипи
Настроение в Мемфисе в ту холодную зиму 1861 года оставалось тревожным. Югом правили страх и беспокойство. Однако этому городу выпала еще более тяжкая участь, чем другим городам южных штатов, поскольку он оказался разделенным надвое. Землевладельцы и владельцы рабов громко и недвусмысленно выступали против экономической стратегии Севера, взявшего Юг за горло; они горячо клялись, что никогда не позволят наглым янки диктовать им, южанам, как надо жить. Если придется, они будут драться с янки до последнего дыхания – таково было их твердое намерение.
Другие – в основном те, у которых не было ни земли, ни рабов, – так же страстно выступали за то, чтобы забыть личные и финансовые интересы во имя блага страны в целом. Они дали нерушимую клятву, что в случае войны горой встанут за Союз.
Каждый день на шумных улицах Мемфиса то и дело возникали ссоры, доходящие до потасовок, и в конце концов жители Мемфиса разделились на два враждующих лагеря. Впрочем, в этом они были не одиноки: вся страна превратилась в два враждующих лагеря.
Среди тех, кто полагал, что сующим нос не в свое дело янки нужно преподать хороший урок, не было более яростного, более убежденного в своей правоте человека, чем Джон Томас Пребл. Хотя Мэри Эллен и ч радовалась тому, что отец очнулся от траурной летаргии, теперь у нее появилась забота куда серьезнее: если война начнется, Джон Пребл того и гляди решит, что еще способен идти в бой.
Она поделилась своей озабоченностью с Ли Томпсон, приятной в обхождении уроженкой Нашвилла, которая вместе со своим добродушным, работящим мужем и четырьмя детьми жила теперь по соседству от Лонгвуда в особняке, купленном у Преса Темплтона.
Мэри Эллен сразу понравились Томпсоны. Ли была дружелюбной, добродушной женщиной тридцати восьми лет, искренне заботящейся о членах семьи и любящей свой новый дом на Миссисипи. Она души не чаяла в четырех здоровых и счастливых детях и просто обожала своего большого, грубоватого рыжеволосого мужа Уильяма.
Мэри Эллен быстро поняла, что она может доверять Ли. Женщины делились друг с другом секретами, обменивались мнениями по животрепещущим вопросам и иногда даже говорили о том, чего по-настоящему боялись все, – о войне и о том, что будет, если она придет сюда, в Мемфис.
Как-то зябким февральским днем Мэри Эллен, накинув на плечи шерстяную шаль, отправилась на Ривер-роуд навестить Ли Томпсон.
– Я очень волнуюсь из-за папы, – сказала она подруге, усаживаясь в гостиной перед камином. – Он поехал на конезавод к Мартину, чтобы купить там жеребца.
Ли озадаченно посмотрела на соседку:
– Не понимаю, о чем тут волноваться, Мэри Эллен: твой отец опытный
– Вот это-то меня и беспокоит. Он подбирает себе боевого коня.
Ли рассмеялась: слишком уж абсурдным показалось ей опасение подруги.
– На твоем месте я бы не стала так волноваться. Даже если дело дойдет до войны, Конфедерация не станет призывать в армию людей столь почтенного возраста. Кроме того, Уильям считает, что война долго не продлится и мы непременно выйдем победителями. Он говорит, что командование у Конфедерации куда лучше, чем у юнионистов, потому что лучшие офицеры страны родом из южных штатов. Я уверена, что все они пойдут воевать за южан. Притом многие наши отличные парни пошли учиться в морскую академию, а это значит...
Образ Клея Найта тут же вспыхнул перед глазами Мэри Эллен. Если наступит война, уйдет ли он тут же в отставку, чтобы вернуться домой и сражаться за Конфедерацию, или станет воевать за Союз?
– ... это значит, что победа точно будет легкой, – заключила Ли Томпсон.
– Надеюсь, ты права, – рассеянно кивнула Мэри Эллен. – Ну а теперь мне пора возвращаться, потому что папа, возможно, уже вернулся.
Прохладным апрельским днем Мэри Эллен отправилась с отцом в Мемфис. Она находилась в конторе отца, когда по Фронт-стрит проскакал всадник, громко извещая горожан:
– Борегар обстрелял форт Самтер! Генерал потребовал сдачи форта, и президент Линкольн издал прокламацию, призывающую волонтеров сражаться за Союз! Война началась!
Едва узнав о том, что «Старый Доминион», штат Виргиния, связал свою судьбу с Конфедерацией, Джон Томас Пребл организовал и вооружил общество ветеранов, назвав его «Драгуны Мемфиса». Сам Пребл оседлал недавно купленного чалого жеребца и повел своих «Драгунов» на север – пополнять армию генерала Ли.
Мэри Эллен с веранды смотрела им вслед.
Джон Томас, прицепив саблю, которой рубил британцев еще во время Войны за независимость его героический дед, держался молодцом: он сидел в седле прямо, гордо расправив плечи, и выглядел настоящим военным. Скача впереди своего войска, он оглянулся и весело помахал дочери.
Словно по волшебству, Джон Томас помолодел на добрый десяток лет. Куда только подевался сгорбленный, раздавленный горем пятидесятивосьмилетний затворник?! Он вдруг превратился в бравого солдата, радостно рвущегося в бой за родной край, за отчизну.
Мэри Эллен прикусила губу, и глаза ее наполнились слезами. Она стояла на широкой веранде Лонгвуда и смотрела вдаль, пока отец ее совсем не пропал из виду. Жуткое чувство одиночества, словно холодная морская пучина, накрыло ее с головой, как и предчувствие, что она видит отца в последний раз.
Проглотив в горле вставший комок, Мэри Эллен вернулась в молчаливый, словно осиротевший дом.
В июне в штате Теннесси прошел референдум, в результате которого, несмотря на значительное число тех, кто склонялся в пользу северян, было принято решение ратифицировать декрет о выходе из Союза. Объявив себя членом Конфедерации, Теннесси оказался последним штатом, вышедшим из Союза.