Пленница моего сердца
Шрифт:
– Вы добились поступления в Аннаполис тем, что занимались со мной любовью. Что вам надо от меня сейчас, капитан Найт? Разве вам мало того, что вы получили?
Его пальцы погрузились в шелковистые пряди ее волос, и он потянул за них так, что она невольно запрокинула голову.
– Тебя волнует, что получил я? Так. А ты, Мэри? Ты ведь тоже получила то, что хотела?
– Разумеется! – Мэри Эллен отчаянно хотелось причинить ему не меньше боли, чем он только что причинил ей. – Я всегда получаю то, что хочу, – заявила она, отчаянно стараясь разглядеть в темноте его лицо.
Однако он не позволил чувствам
– И развод тоже? А может, ты обнаружила, что заниматься любовью с сыном портнихи тебе нравится больше, чем с развращенным аристократом?
– Мерзкий, вульгарный ублюдок! – Мэри попыталась вырваться. – Я тебя ненавижу. И буду ненавидеть до самой смерти!
– Ну-ну, моя сладкая. – Капитан спокойно оттянул назад ее голову и медленно приблизил губы к ее губам. – Это потом, а сперва я буду целовать тебя так, что тебе лучше поберечь дыхание.
Глава 26
Клей снова крепко, грубо поцеловал Мэри Эллен в полураскрытые губы и почувствовал, что все ее тело напряглось. Она его боится!
Впрочем, ему было все равно.
Он не отпускал ее губ, и как ни старалась она высвободиться, ей это так и не удалось. Он ни за что не желал ее отпускать и, слегка изменив позу, прижал спиной к стене, перегородив путь к спасению.
И он продолжал ее целовать.
Мэри Эллен хотела возмутиться, но вместо слов получалось только мычание. Волосы ее намотались на его сильные пальцы, и он так и держал голову запрокинутой, продолжая целовать Мэри.
Перед лицом такой агрессии инстинкт самосохранения властно заявил о себе. Мэри Эллен отчаянно пыталась спастись. Она колотила по его голой спине и плечам сжатыми кулаками, продолжая громко всхлипывать, но постепенно по телу одна за другой стали прокатываться горячие волны. Соски ее восстали, и между ног ощущалась полузабытая пульсация. Поцелуй пробудил в Мэри Эллен многие годы спавшую страстность, все тело ее гудело от будоражащих несчетных импульсов.
Когда ее набухшая грудь сплющилась о его скользкий от испарины торс, жесткие волоски на его груди стали возбуждающе царапать напряженные соски, выступавшие под тонкой тканью рубашки. Клей не оставил ей выбора – она не могла не поддаваться нахлынувшим на нее ощущениям, когда его влажный и ловкий язык начал раз за разом глубоко входить в ее рот.
Голова Мэри Эллен пошла кругом; она и боялась, и стыдилась того, что с ней происходит. Ей очень хотелось, чтобы его поцелуи и прикосновения вызывали в ней одно лишь отвращение, но она не могла управлять собой. Ей не доводилось испытывать ничего подобного с тех пор, как юный Клей Найт держал ее в объятиях, целуя в последний раз.
Впрочем, то были лишь ласковые, нежные поцелуи неопытного мальчика; теперь же рядом с ней был умудренный опытом мужчина, перед ласками которого не могла устоять ни одна женщина. И все же она пыталась сопротивляться, отлично понимая, что произойдет, если она ослабит усилия. Мало-помалу ее начала охватывать паника. Ей казалось, что она задыхается, но удушье дарило наслаждение. С каждым толчком его дерзкого языка Мэри Эллен чувствовала, как тает под нажимом губ и рук, сжимавших ее талию все крепче. Смуглый темноволосый соблазнитель словно растворил ее в своей страсти, он целовал ее так, будто никак не мог насытиться ее вкусом
В конце концов красавец капитан своей настойчивостью сломил ее сопротивление, и Мэри Эллен перестала колотить его в грудь и извиваться в бесплодной попытке избавиться от него. Долгие поцелуи, животный жар, охвативший тело, и благословенная темнота – все три врага благоразумия, объединив усилия, окончательно одержали верх над ней.
Где-то на краю туманящегося сознания ее мелькнула мысль о том, что она на краю гибели, но что будет дальше, ей думать не хотелось. Мэри Эллен томно вздохнула и закинула обессилевшие руки на шею своего мучителя, растворившись в его объятиях.
Теперь она принадлежала ему.
При иных обстоятельствах Клей немедленно сбросил бы темп, даже с самыми распутными женщинами он никогда не торопил развязку, но этот случай представлялся иным: слишком велики были ставки.
Он ослеп от страсти и едва удерживался от того, чтобы не сорвать с ее тела рубашку и не взять ее прямо здесь, на полу.
Когда он наконец оторвал губы от ее губ, Мэри Эллен в последней попытке спасти себя пролепетала:
– Отпустите меня, пожалуйста!
В ответ Клей поцеловал ее в шею и потянул за пояс халата.
Мэри застонала, когда он прижал губы к ее шее, а его рука скользнула под тонкую рубашку. Подушечкой пальца он водил вверх и вниз по восставшему соску, рождая в нем острое наслаждение. Чтобы заглушить ее стоны, он накрыл поцелуем ее рот, и она раскрыла губы навстречу его поцелую, сдавшись на волю освобожденной страсти.
Стоя в коридоре собственного дома, Мэри Эллен жадно целовала капитана Найта, пока он терзал ее сосок. Ей было так хорошо, что она мечтала лишь о том, чтобы это мучение никогда не кончалось.
Наконец он оторвал губы от ее губ, но рука его продолжала ласкать обнаженную грудь, и тут голова Мэри Эллен, словно по собственной воле, отделилась от стены; распущенные волосы упали вперед, накрыв раскрасневшееся горящее от жара лицо. Руки ее сами взлетели вверх и легли ему на затылок.
– Пожалуйста... Прошу тебя! – Она, словно в беспамятстве, перебирала тонкими пальчиками его шелковистые волосы и вдруг с силой прижала его к себе.
Мэри Эллен закрыла глаза и блаженно вздохнула, когда он поцеловал ее в живот и, приспустив рубашку, коснулся языком пупка. Она и не подумала его остановить, когда он, приподняв лицо, решительно дернул за подол рубашки так, что этот предмет туалета соскользнул на пол.
Схватив бедра Мэри Эллен горячими ладонями, Клей стал покрывать жаркими поцелуями ее живот, бедра и дальше вниз, вдоль тоненькой полоски жестких белых волосков, спускающихся от пупка. Он ласкал ее красивые, с ямочками колени языком до тех пор, пока она не возбудилась окончательно и не могла больше стоять неподвижно. Ей казалось, что она не вынесет более ни одной секунды этой сладкой изысканной пытки: она бы просто не выжила, если бы он оставил ее в этом состоянии.
Стремясь к благословенной развязке, которую обещало ей столь незнакомое и в то же время так хорошо знакомое тело, Мэри Эллен почувствовала, как в ней нарастает болезненное наслаждение; она молчаливо взывала к нему о помощи, призывая Клея Найта дать ей то, в чем сейчас так нуждалась.