Пленница по ошибке

Савчук Наталья

Данияр спор выиграл, а на приз внимания не обратил. Сказал, что дом у него и так есть, а. увидев, понурое лицо Виталина, на следующий день предложил вместе с ним уехать. Отказался тогда он, а после пожалел. Кто знает, как бы его жизнь тогда сложилась.

Судьба свела их вновь уже здесь, на базарной площади. Некомфортно было Виталину, от своей миссии, а когда узнал, что Данияр от сюда родом, и вовсе одолела его такая печаль, что утопиться захотелось. Он тогда даже зашел в воду, постоял, собираясь с духом, да так и вышел. Бил у берега землю кулаком, рыдал громко, словно девица, а как метку зажгло, сразу

опомнился.

Погано было каждый раз, когда за руку с Данияром здоровался. А тот,

наоборот все время хотел сбросить с Виталина тоску, отвлечь его от горя его. Хорошо, что так ни разу и не спросил, в чем заключается его горе, а то не удержался бы Виталин и рассказал.

О Светомире он слышал повсюду. Всем люба была дочь правителя Лесных Земель. А уж как о ней рассказывал Данияр: и ладна, и волосы, словно шелк заморский, а красавица, такая, что можно легенды складывать. Что влюблен, было видно сразу. А когда Виталин узнал, что их чувства взаимны, и Светомира согласилась с Данияром сбежать, сразу стал настаивать на скором побеге. Уговаривал его не медлить, пока красавицу замуж не взяли. Данияр отмахивался, говорил, что все нужно подготовить, и любимой его время нужно.

А времени не было. Утекало оно с каждым днем, с каждым часом. Эх, послушал бы его Данияр, не вез бы он сейчас Светомиру, не познал бы его меч крови.

Виталин смерил спину девушки взглядом. Если он догадался, кто она такая, не поймут ли остальные? Видно, что глаза намеренно скрыть пытались, да и памятный подарок, в виде пчелы, девушка бы забрала с собой, а еще сапожки на маленькой ноге, разве впору бы они были кому?

Что делать с Таилой, он так и не решил. Все же придется еще раз ее оглушить. Как только догонят остальных, сразу скажет, чтоб ручных на них выпустили, и под это дело приложит ее посильнее.

— Ты спину ровной не держи, в глаза бросается, — шепнул Виталин, склоняясь к уху девушки. Она от него сразу же дернулась с такой силой, что стала заваливаться на бок. Хорошо, что подхватить успел, а то непременно упала бы. — Веди себя как остальные женщины: рыдай, проси отпустить, голову склони, взгляда главное не поднимай. Помни, о чем я тебе говорил.

Глава 10

Пошатываясь из стороны в сторону, Светомира шла немного впереди Виталина, мрачным взглядом поглядывая на толпу пленных. Покорно склонив свои головы, они выстроились в длинную колонну, и тихо перешептывались. Их то и дело подгоняли, тех, кто сбивался с заданного темпа, ударяли плетью, а если кто — то падал, к нему тут же спешил надсмотрщик и безжалостно бил ногами. Девушка порывисто дернулась, увидев бесчинства, которые происходят с ее народом. Гнев окутал ее сердце, затмевая разум.

Она не успела опомниться, и совладать со своими эмоциями, как почувствовала грубый толчок, сбивший ее с ног. Губы обожгло болью, во рту появился солоноватый вкус крови, а на зубах заскрипел песок. Светомира закрыла глаза, больше терпеть она не могла.

— Ты что творишь, безумная! — ворвался в ее бушующий разум, гневный шепот Виталина.

Подхватив ее под подмышки, он поставил девушку на ноги, и с силой сжал ее шею, впиваясь пальцами, намеренно причиняя боль.

— Больно? А представь, что будет, если ты себя выдашь? С тебя кожу живьем снимут! — еще сильнее надавливая на болевые точки, жестко говорил Виталин. Он предполагал, что Светомира покажет свой характер, иначе и быть не могло, но не рассчитывал, что она так быстро придет в себя. По рассказам Данияра он знал, что она изнеженная, пугливая, как и все бабы, и вместе с тем чрезмерно гордая. Как — то раз он спросил, якобы в шутку, сможет ли Светомира с простолюдином породниться, не помешает ли ей гордость?

Данияр тогда так серьезно посмотрел на него, что неловко стало, а потом задумчиво отозвался: «Да, сможет,

гордость та в другом заключается. Вот простой люд, со своей участью всегда смирится. Погорюет, да все равно будет делать, что приказано. Редко, кто против воли родительской воспротивится, кнутом кого отходили, снова идет в том дом, да в глаза смотрит, лишь бы без хлеба не остаться. А Светомира не может просто так смириться со своей долей. Она поплачет, успокоится, да сделает по — своему. Смотришь на нее, хрупкая, маленькая, впору укутать ее и не отпускать на мир смотреть, а сила воли такая, что позавидуешь. С ней везде устроиться получится, она, даже если спину прогнет, потом сама поднимется, и тебя поднимет. Знаешь, мы ведь сбежим скоро, а там трудности разные будут. Да, вот никогда она не пожалуется, что спать твердо, да еда не вкусна, я в этом уверен. Знатных же, как воспитывают? Чтобы лицо держали, честь берегли, да спина прямой была. Хоть жизни она и не видела, многое для нее будет жестоким казаться, да только справится она быстро. Вот поженимся мы с ней и заживем, таких детишек она мне нарожает. Сыновей».

С неким сожалением взглянув на девушку. Виталин нахмурил брови, на его лбу пролегла глубокая складка. Не мог он поступать по — другому. Хоть и жалко ему девицу, а что поделаешь? Лучше пусть он ее напугает, да боль причинит, чем ее вовсе убьют. И чего ей спокойно не шлось.

Чувство ненависти в Светомире быстро сменилось на испуг. И что на нее нашло? Осталось потерпеть совсем немного, а там и рассвет.

— Отпусти меня, я поняла все, — тихонечко отозвалась она.

Виталин так и застыл от ее слов. Не ожидал он от нее никакого ответа. Хотел ее еще раз встряхнуть, да об землю ударить, чтоб присмирела. Что же, видимо, не понадобиться больше жестких мер. Ошибся Данияр, когда ладу свою описывал. Обыкновенная баба. Ему так только проще будет.

— Еще что-нибудь выкинешь, помогать не стану — опуская шею Светомиры, грозно, насколько только мог, произнес Виталин на всякий случай. Запугать ее лишним не будет.

Девушка опустила плечи, слегка ссутулившись, и послушно побрела вперед, не оглядываясь по сторонам. И так неловко стало от ее покорности, от мысли, что сильно перестарался, перегнул. Виталин поежился, и положил ей на плечо свою руку:

— Ты это, не бойся сильно ручных. Они вреда не причинят, если не сопротивляться. Я сейчас к командиру подойду, сообщу, что вы одаренные. А там до утра в повозке поедешь, сил наберешься. Сразу с рассветом не беги, обожди немного. И так недолго осталось.

Сдавленный вздох вырвался у Светомиры, когда мужские руки легко подхватили ее и быстро понесли вдоль вереницы повозок, набитых доверху дорогими тканями, одеждой, да съестными запасами.

Лошадь послушно шла рядом, изредка фыркая. Девушка с радостью бы вновь забралась на нее, натянула бы поводья, и помчалась бы подальше от этих мест… Но нельзя было, даже просто остаться сидеть на грациозном животном. Как только они догнали обоз, Виталин спешился и стащил за собой Светомиру. Сказав, что дальше только пешком — пленным верхом не положено.

— Светомира, — тихо, еле слышно обратился к ней Виталин. — Притворись, что ты без сознания, обвисни куклой тряпичной.

— Меня зовут Лета, — прошептала девушка и закрыла глаза, безмолвно повиснув на руках захватчика.

— Хорошо, Лета. Чтобы не случилось, вида не подавай. Твои руки и рот окутает тьма. Помни, у тебя есть то, что поможет тебе освободиться.

Голос мужчины звучал так спокойно и буднично, будто он и не о тьме сейчас говорил, а просто рассказывал небылицу какую. Девушка сразу уставилась на него, в ее широко распахнутых глазах, отражался настоящий ужас, тело резко напряглось, а, ровное до этого, дыхание сбилось. Выглядела она словно, птаха, сжавшаяся.