Пленница судьбы
Шрифт:
— Ш-ш-ш, — прошептала она, склонившись над ним и прижимаясь к его губам своими. — Никогда не забуду, что мой эгоизм причинил столько горя Калли и стоил ей жизни. До конца дней этот грех тяжким бременем будет лежать на моей совести, хоть мне и довелось испытать радость любви. Как несправедливо, что мне досталось все, чего была лишена несчастная Калли!
— Значит, ты тоже любишь меня? — прерывающимся голосом спросил он.
— Конечно, дурачок. Каждую ночь я видела тебя во сне и в мечтах. До сих пор я не понимала,
В дверь снова постучали.
— Ужин подан, ваша светлость, — тихо, но отчетливо возвестил Браун и тут же удалился.
— Ты голодна? — спросил Валериан, еще не опомнившись от потрясения. «Она любит меня!»
— Ужасно, дорогой, — заверила она, глядя на него пылающими глазами, но тут же пояснила:
— Есть тоже хочется.
Валериан со смехом поднялся и, открыв дверь, втащил гигантский поднос, который поставил на большой прямоугольный стол у стены. Потом, подкинув дров в камин, зажег свечи.
— Что тебе принести? — спросил он наконец.
— А что там, на подносе?
Валериан стал снимать крышки с блюд:
— Устрицы, каплун, холодная спаржа, хлеб, сыр, масло и фрукты. И шампанское, конечно.
— Все! — потребовала Аврора.
Он наполнил тарелку и направился к жене. Она взбила подушки и скромно натянула на грудь одеяло. Впрочем, такая поза не помешала ей съесть все до последней крошки, включая полдюжины устриц и грудку каплуна. Валериан вновь почувствовал прилив желания, наблюдая, как она ест спаржу, ловя языком капельки уксуса и жадно облизывая губы. Пришлось отвести глаза и сосредоточиться на еде. Очевидно, ему потребуется как можно скорее подкрепить силы.
— Мы забыли про шампанское! — воскликнула Аврора и, откинув одеяло, босиком направилась к столу, где и налила почти до краев два хрустальных бокала. Подойдя к мужу, она вручила ему бокал, а потом, наклонившись, омочила сосок в сверкающем вине и предложила Валериану это невиданное лакомство.
— По вкусу ли вашей светлости? — игриво осведомилась она.
— Вполне, — кивнул Валериан, с улыбкой лизнув розовую виноградинку.
Аврора, не выпуская бокала, забралась в постель и пригубила золотистый напиток.
— Восхитительно! Как по-твоему, можно окунуть твой…
— Нет! — испуганно вскрикнул Валериан, но тут же расхохотался.
— Почему нет? — удивилась Аврора. — Ты уже делал это раньше?
— Нет, и вряд ли стоит начинать! Сама понимаешь, что произойдет, если мы начнем такую любовную игру! По всей кровати будут разбросаны устрицы в лужах шампанского!
— Ну хорошо, раз ты такой несговорчивый, но когда-нибудь мы обязательно должны попробовать! Представляешь, я приму ванну с шампанским, а ты слижешь его с меня до последней капли!
— Не
— А разве женщине возбраняется мечтать о таком? Какая несправедливость! Мужчинам позволено все, и никто не подумает их осуждать, даже если они заводят любовниц после женитьбы!
— Но ведь мы будем наслаждаться только друг другом и никем больше, правда, дорогая? — прошептал герцог и, встав с постели, убрал тарелки и вытер лицо и руки жены влажной тряпочкой, прежде чем освежиться самому. — Хочешь десерт? Повар прислал чудесный виноград и маленькие меренги.
— Принеси шампанское, и я угощу тебя собственным десертом, — посоветовала Аврора. — У меня в запасе еще много непристойных и восхитительно греховных идей, и я ничего от тебя не скрою, муженек. Возможно, мне даже удастся уговорить тебя осуществить некоторые из них!
— Похоже, ты твердо решила прикончить меня, — вздохнул Валериан.
— Исключительно любовью, милый, — хмыкнула Аврора, — да и то, если ты обещаешь убить меня своей!
Валериан, качая головой, вновь наполнил бокалы и шагнул к кровати. Их глаза, горевшие нетерпеливым желанием, встретились и застыли.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Англия, 1762 год
Глава 13
— Придется вам хотя бы ненадолго покинуть Хокс-Хилл, — объявила вдовствующая герцогиня новобрачным. — Слишком шумный скандал вызвала ваша свадьба, и сплетни не утихнут, пока вы живете здесь. Уезжайте, и злые языки постепенно успокоятся.
— И все потому, что никто не приехал с визитом на Рождество… — начал было герцог, но вдова решительным взмахом руки заставила внука замолчать.
— Люди приезжают в гости, даже зная, что семья находится в трауре. Но из-за твоей непристойной спешки никто не желает знаться с вами. Такое неуважение к памяти покойной жены! Людям есть о чем посудачить! Потребуется время, чтобы соседи забыли столь ужасающее нарушение этикета. Я приложу для этого все усилия, но только если вас здесь не будет. По крайней мере сделаете вид, что раскаиваетесь.
— Меня совершенно не трогает, что думают соседи, — презрительно фыркнул Валериан. Аврора весело засмеялась.
— Ты очень упрям, — шутливо упрекнула она, — и мне далеко не все равно. Подумай, наши дети станут париями! Я уж не говорю, что настанет пора, когда придется подумать о подходящих браках! Со временем вся эта история обрастет невероятными подробностями, и, пожалуй, стоит положить конец слухам, пока наша репутация не окажется непоправимо испорченной. Вскоре злословие достигнет Лондона, и тогда нас действительно начнут избегать. Бабушка права, надо исчезнуть, пока не угаснет пожар, а потом уже можно будет все объяснить.