Пленница тирана
Шрифт:
— Это всё? — удивилась Юна.
— Обычно больше показывается, — насторожился Огайра.
— Он что почувствовал, что за ним кто-то следит, и накинул защиту?
— Возможно, — озадаченно пробубнил маг. — Но это уже не важно, потому что я знаю где он. Я узнал место, девочка. Это прибрежные скалы Кохары! Он рядом с Таймаром, он его нашёл, а это значит, что ещё не всё потеряно!
— Думаешь, он там для того чтобы убить монстра?
— Уверен! Зачем же ещё? — ликовал Огайра.
— Но зачем
— Он мог не знать, что это мы… — предположил Огайра.
— М-м-м да, наверное, ты прав…
— Ну, бельчонок давай-ка, вспоминай, чему я тебя учил, и отправляй меня в Кохару. Я должен поделиться с ним всем, что вчера узнал! — затараторил Огайра, снимая с пальца перстень и протягивая его дочке.
— Пап, — осторожно начала Юна, — мне кажется, это прям вот вообще плохая идея. Ты будешь для него обузой, ведь у тебя совсем нет маны, а с обычным оружием ты справляешься хуже садовника. Вольгер начнёт волноваться за тебя и не сможет сделать всё так, как задумал.
— Нет, нет, нет…. — запротестовал Огайра. — Ты не понимаешь, он сам может быть в очень большой опасности. Если он не успел заметить пропажи, которую заметил я, то будет думать, что имеет дело с простым человеком, а князь, как мне кажется, уже совсем не тот, что был раньше или близок к этому … В общем, это сложно…. М-м-м, просто поверь, мне нужно с ним поговорить. Как только я это сделаю, он сам отошлёт меня обратно. Вот увидишь, всё так и будет.
— Ладно, — сдалась Юна, взяв в руки перстень.
Натирая глянцевую поверхность камня, девочка принялась нашёптывать заклинание, открывающее портал в Кохару, но перстень оставался нем.
— Ничего не понимаю, — озадаченно сказал Огайра, забирая артефакт у дочки и вглядываясь в молчащий камень. — Ты правильно произносишь заклинание?
— Да, пап.
— Давай еще раз, — велел Огайра, протягивая Юне перстень, — только на этот раз повторяй за мной.
— Хорошо.
— Муна нена вах дэр вэйн. Мурнанэ вах дэр вэйн Кохара, — заговорил маг приглушённо
— Муна нена вах дэр вэйн. Мурнанэ вах дэр вэйн Кохара, — отозвалась Юна детским тоненьким голоском, но перстень даже не засветился.
— Муна нена вах дэр вэйн. Мурнанэ вах дэр вэйн Кохара, — произнёс Огайра ещё раз.
— Муна нена вах дэр вэйн. Мурнанэ вах дэр вэйн Кохара, — повторила девочка.
— Муна нена вах дэр вэйн. Мурнанэ вах дэр вэйн Кохара! — в недоумении выкрикнул маг, не понимая, почему заклинание не работает.
— Муна нена вах дэр вэйн. Мурнанэ вах дэр вэйн Кохара! — так же с чувством выпалила Юна, но камень так и остался нем.
— Ничего не понимаю, ни-че-го, — заладил Огайра, меряя неуверенными шагами залу.
— Пап, может мне просто опыта не хватает или маны? — предположила
— Сомневаюсь, бельчонок, ох как я в этом сомневаюсь, — тревожно зашептал маг, опускаясь на каменный пол и обхватывая голову руками.
— Пап, — позвала Юна, — ты очень слаб, у тебя такие синяки под глазами и руки трясутся. Пойдем, я отведу тебя в твою спальню, тебе надо отдохнуть.
— Некогда отдыхать, бельчонок, некогда, — прошептал Огайра, поднимая на дочь воспаленные глаза.
— И что ты будешь теперь делать? Поедешь к нему на лошадях?
— Нет, до Кохары недели три пути, в моём состоянии даже больше. Я поеду в столицу и попробую разузнать, что за дар приготовил своему брату императорский первенец. Правда, я сомневаюсь уже, что в пророчестве имелся в виду Истан, — тише добавил он, — но не могу же я совсем без дела сидеть. Если у меня есть шанс предотвратить трагедию, я не должен его упустить. По крайней мере, увидеть принца и, задать ему пару вопросов я могу. Это в моих силах.
— Но что ты сделаешь без маны, если поймёшь, что в пророчестве говорилось об Истане?
— В Вайруке я бы всё равно ей не воспользовался там глушители по всему периметру.
— Значит, отдых тебе просто необходим, — настаивала Юна, — ведь к стенам столицы ты не пешком собираешься добираться?
— Нет, конечно.
— И что, ты в таком состоянии собрался разыскивать принца, а потом говорить с ним?
— Бельчонок…
— Нет, па, — вскинула ладошки Юна, — это самоубийство! Если ты не отдохнёшь хотя бы пару часов, под моим бдительным присмотром, я даже не прикоснусь к перстню.
Огайра тяжело вздохнул, посмотрев на свою упрямую девочку исподлобья, а потом вынужден был смириться. В конце концов, она была права, он на ногах еле стоит, а в Вайруке ему придётся исходить немало кварталов, прежде чем он доберется до Истана.
Когда маг проснулся и открыл глаза было ещё темно, Юна сидела около него и тихонько посапывая, дремала. Он попытался встать, так чтобы не будить дочь, но как только пошевелился, в груди его разразилась целая канонада выстрелов. У Огайры потемнело в глазах от боли, а потом он стал кашлять, да так, что чуть было не выкашлял все лёгкие.
— Папа, папа, — забеспокоилась Юна, — что же это, папа?
Огайра рвал и рвал свою грудь рычащим кашлем, потом стал харкать кровью и когда уже думал, что сознание вновь покинет его не известно на сколько времени, пришла Тара. Жена несла травяной раствор в мисочке, вслед за ней семенила Юна со стопкой полотенец.
— У тебя жар, — встревожено проговорила Тара, кладя холодную ладонь на его лоб. — Огайра, ты совсем плох.
— Подними меня, Тара, подними, мне нужно ехать… Он уже там… Князь получит дар…