Пленница. Родишь мне ребёнка
Шрифт:
— Загранпаспорт, — пояснил он. Как будто я сама не поняла. – На то же имя. Виза открыта не только для Европы, но и для США, по нему ты можешь улететь, куда захочешь.
Я промолчала. Открыла паспорт, хоть надобности не было. И правда, имя то же, как и фотография. Моя, вернее, той меня, которой я была. Лицо одно – начинка стала другая.
— Почему? – спросила, оторвав бирку. – У нас ведь могло быть всё.
— У нас ещё может быть всё. Я сделаю тебя счастливой. Клянусь, ты обо всём забудешь, начнём заново. Уедем, куда захочешь,
Я смотрела на него ещё какое-то время, потом отрицательно качнула головой.
— Нет, Юра. Ты мне слишком много должен. Слишком. А я, оказывается, злопамятная и не прощаю долгов. – Разгладила складки на платье. – Наверное, в этом мы с твоим Захаром похожи, — горько усмехнулась. – Да… Смешно, правда?
Ему, видимо, смешно не было. Не ответив, Юра поехал дальше. Мне тоже не было смешно. Я оказалась на свободе, но не чувствовала себя свободной. Птичку вытащили из клетки, а вот клетка так и осталась в птичке.
***
До аэропорта мы добрались без проблем, регистрация тоже прошла нормально. Я то и дело озиралась по сторонам, чувствуя себя героиней остросюжетного фильма, но ничего подозрительного не было. Мы ничем не отличались от остальных пассажиров – самые обыкновенные мужчина и женщина, летящие одним рейсом. Юра накинул на футболку пиджак, я взяла сумку, которую он привёз вместе с остальными вещами. Никто бы, глядя на нас, не подумал, что мы бежим в чужую страну с поддельными документами.
Посмотрела на Юру. Ему стоило сделать это намного раньше. Лучше всего сразу же после аварии.
Муж или тот, кем он был мне теперь, подмигнул мне и улыбнулся уголками губ.
— Ещё немного, — сказал он. – Всё получится.
— С чего ты взял, что Захар нас не найдёт?
— Не сможет. Я сделаю всё, чтобы не смог. Сказал же, что разберусь с ним.
Его взгляд мне не понравился, но место для разговора было неподходящее.
— Нам пора, Маш, — сказал Юра, прислушавшись к объявлению из динамика.
Чужое имя резануло по ушам. Юра прошел на таможенный досмотр первым.
Обернулся и снова подмигнул мне. Он что-то сказал в окошко, снова глянул на меня. Сердце мое сжалось от страха. Я вцепилась в свой паспорт и в следующее мгновение дверцы перед бывшим мужем открылись, и он прошел дальше. Над кабинкой загорелся зеленый свет. На ватных ногах я двинулась к окошку.
На сердце было тяжело. Мои документы сотрудница проверяла дольше, и я начала беспокоиться.
— Проходите, пожалуйста, – вернула мне паспорт.
— Спасибо.
Юра ждал меня по ту сторону коридора. До новой жизни оставались считанные метры, и я пошла ей навстречу, но в последний момент остановилась. В глазах мужа мелькнул вопрос. Вопрос сменился непониманием, а я стояла, прижимая к груди паспорт и ясно понимала, что не хочу бежать. Тем более, с ним. Отступила назад. Вначале на крохотный шаг, потом ещё на один. Юра забеспокоился, подался было ко мне, но остановился.
Я
— Я передумала лететь.
Отступила ещё на несколько метров. Юра становился всё дальше. Стоял и смотрел, как я ухожу, но ничего не делал. Я развернулась и быстро пошла к дверям. Голоса людей оглушали, сердце билось у самого горла. Объявили наш рейс. Что делаю, я понимала плохо, ещё хуже – что буду делать дальше, но знала, что поступаю правильно.
Остановилась у колонны, там, где людей было меньше всего и привалилась к ней.
Из вещей у меня не осталось ничего, кроме предусмотрительно собранной Юрой сумки с мелочами. Телефон, карта на новое имя, косметичка и наличные. Ничего лишнего. До отлёта нашего рейса остались считанные минуты, и всё же я бы ещё могла успеть.
— Не нашего, — прошептала я. – Это не наш рейс. Это его рейс.
Минуты таяли. Я смотрела на табло виднеющихся вдали часов до тех пор, пока цифры не поравнялись со временем, обозначенным в билете.
— Лети в свою Венгрию. Куда хочешь лети, только без меня.
Хотела выйти из укрытия, но тут увидела мужчину. Одного, двух… Их было четверо. Трое здоровяков в чёрных пиджаках и Захар. В панике я юркнула за колонну. Сердце застучало не у горло – оно загрохотало в висках, мне резко стало нехорошо. Перед глазами заплясали тёмные точки, меня повело, и я, чтобы не свалиться, прижалась к прохладной колонне. Желудок скрутило, стало подташнивать.
Двое мужчин пошли к стойке регистрации, ещё один остался стоять у эскалатора. Захара я не видела. Позади послышались шаги, и я развернулась.
— Простите. – Около меня стояла женщина. – Вы не подскажете, здесь есть туалет?
— Н-нет. Я не знаю.
— Простите, пожалуйста.
Она ушла. Я выглянула из-за колонны и опять увидела Захара. Он говорил с одним из своих охранников и тут повернулся. Посмотрел в мою сторону, словно знал, где я. Меня прошиб холодный пот. Тёмные, закрывающие виски волосы, острый взгляд из-под бровей, квадратный подбородок: Захар был вне себя.
Он вернулся к разговору – не заметил. Я попятилась и рванула прочь, не разбирая дороги. Натыкалась на людей, на чемоданы и продолжала бежать, пока не оказалась на улице.
— Такси, — сразу же пристал ко мне незнакомый мужчина. – Недорого. Куда вам ехать?
— Мне…
— Да, такси. Отвезу, куда надо. У меня хороший ценник.
Куда мне было надо, я не знала. Я вообще ничего не знала. Отступила от него и опять бросилась бежать. Мимо проезжали машины, маршрутки, автобусы. Двери одного из них раскрылись прямо передо мной, и я, не раздумывая, заскочила в салон. Следом за мной стали набиваться люди. Автобус закрылся и медленно поехал дальше, в окне мелькнул выход из аэропорта. В момент, когда мы проезжали его, появился Захар со своими людьми. Осмотрелся по сторонам и что-то резко сказал. Я вжалась в спинку сиденья.