Пленница
Шрифт:
Фу-ух первый раунд закончился, а я живая и не покалеченная – это уже чудо.
– Пошевеливайся, – не оборачиваясь, но явно мне громыхнул Ренат.
Дабы не раздражать и так озверевшего Юдина, в срочном порядке выскочила из кресла, одернула футболку и, бегло оглядев комнату, заключила, что быстрее всего натяну на себя трикотажный костюм.
– Не смей из этой вонючей дыры, что-то тащить в мой дом. Поняла?! – рявкнул мужчина, стоило мне только потянуться к штанам.
Выражая немой протест, уставилась на Рената. Он действительно хочет, чтобы я вышла на
Мужчина верно прочитал мой вопрос, потому как ответил впопад:
– Ничего страшного. Начало августа. Ляжки не отморозишь.
Комната из-за выступивших слёз поплыла. Сглотнув моментально выросший в горле ком, одёрнула от штанов руку. Казалось бы, удушение причиняет человеку куда больший вред, чем пренебрежение, но, когда Ренат выдавливал из меня жизнь, было терпимо, а теперь от обиды и боли едва держусь на ногах.
Неудачно ударившись об угол стола бедром, наверняка до синяка, отправилась вслед за мужчиной.
"Всё, что меня не убивает, делает сильнее!"
Отлично. Спасибо, Юдин. Мне давно пора сбросить тонкую кожу и отрастить непробиваемую шкуру.
На пороге у самой двери взгляд зацепился за белые шлёпки, которые два дня назад принёс для меня Олег, тем самым мотивируя на прогулку, затормозила, но лишь на долю секунды и мимо прошла. Было же велено ничего не брать, в том числе и одежду, значит и обувь мне не положена.
Порог квартиры переступила босой. Нет, я не мазохистка и желаю себе только добра, но где заканчивается предел жестокости Юдина мне непременно стоит проверить.
Продырявлю пятку осколком стекла и посмотрю, как Ренат отреагирует. Если лишь позлорадствует – мне труба, если на его лице промелькнёт хотя бы тень сожаления – буду знать, как себя дальше вести и на какие нажимать кнопки.
План сразу пошёл наперекосяк. Во-первых – когда сюда заселялись, в подъезде стекла можно было насобирать целое ведро, а теперь, как назло, подмели или даже помыли. Во-вторых – Юдин и внимания не обратил, босые у меня ноги или обутые. Палачу без разницы, как и в чём за ним осуждённый шагает. Главное шагает и ладно.
На улице всласть «насладилась» мелкими камушками, пылью и шелухой семечек, что липли к подошвам, зато ночь сегодня выдалась тёплая, безветренная, с громадной круглой луной.
Эх, хорошо, что даже обидно….
– Олег, – всхлипнула я, заметив брата на заднем сиденье автомобиля и, разумеется, бросилась к окну, чтобы посмотреть, как он там.
– Ник, со мной всё хорошо. Ты как? – прислонив раскрытую ладонь к стеклу, заверил Олег, и, по крайней мере, его лицо и в самом деле выглядело нормально. Если исключить припухлость на левой щеке, других повреждений я не заметила.
– Да что же ты такая неугомонная, – послышался рык Юдина, и в следующую секунду в запястье мёртвой хваткой вцепилась его рука, да так, что от боли из глаз только что не посыпались искры. – Не вопи, сама виновата.
До машины, в которую меня впоследствии грубо и не церемонясь втолкнули, допрыгала, а оказавшись на сиденье от жалости к себе, пока
Убедившись, что Юдин с прихвостнями ещё на улице, наклонилась и оторвала от пола пятку.
Да чтоб тебя разорвало…, кровь хлещет.
Где и когда умудрилась порезаться, да ещё так сильно?
Нет, я, конечно, планировала ранку себе заиметь, но это же явный перебор в несколько сантиметров со рваными краями.
За что мне всё это?! Жила никого не трогала и на тебе тук-тук счастье….
Глава 24
Передние дверцы практически одновременно раскрылись, и я тут же выпрямилась. В квартире могла смело надевать шлёпки и не мучиться босиком. Юдин чуть руку мне не оторвал, оттаскивая от Олега. Просчиталась я, не пожалеет он меня ни при каких обстоятельствах, даже если мне кирпич на голову свалится.
Салон автомобиля качнулся под тяжестью двух мужчин. Андрей сел за руль, а Ренат занял рядом с ним пассажирское кресло. О том, что у меня хлещет кровь, так понимаю, лучше помалкивать. Внедорожник явно новый и дорогой, плюс светлая обивка, без разницы, что кровь сочится в прорезиненный коврик и навряд ли что-то испачкает, эго Юдина жаждет мести, как бы мне здесь ни пришлось всё вылизывать языком.
Несмотря на то что первые полчаса дороги никто и рта не раскрыл, этот промежуток времени мне показался адом. Юдин не сводил с меня глаз, как уставился через зеркало заднего вида, так и сверлил. Пару раз поднимала глаза, и когда наши взгляды встречались, на лице мужчины появлялась многообещающая зловещая ухмылка. Жутко представить, какие мысли на мой счёт в этот момент блуждали в его голове. Однозначно мерзкие и гадкие. Боюсь, если он когда-нибудь воплотит их в реальность, жить мне после этого не захочется.
– А что происходит? – запаниковала я, оборачиваясь назад. – Почему они остановились?!
Автомобиль, в котором везли Олега, двигался за нами на протяжении нескольких часов, не обгонял и не отставал, а сейчас припарковался возле обочины.
– Только задремал, – потягивая шею в правую сторону, прорычал Юдин. – Андрей, у нас есть кляп? Засунь ей его в глотку, чтобы спать, не мешала.
«Себе в глотку что-нибудь воткни, желательно длинное и колючее, гад», – крикнул голос у меня в голове, но озвучила, разумеется, совершенно иное:
– Скажите, зачем они остановились, и звука от меня больше не услышите.
– Так как, у нас есть кляп? – игнорируя мои слова, Юдин повторил вопрос.
– Нет, откуда, – отозвался Андрей.
И этот туда же, делает вид, что я безмолвная невидимка.
– Тогда снимай носки.
Носки, чтобы потом мне их в рот? Ну Юдин, поздравляю, ты достиг дна сволочизма.
– Ренат Матвеевич, без проблем, только вот не поможет. Вы же знаете Нику, её разве что полный наркоз успокоит. С кляпом во рту она шуметь будет в два раза громче.