Пленница
Шрифт:
— Ты несёшь ерунду. Причём тут моё мировоззрение? А про новые знания так вообще чепуха. Какие знания? Знания — это то, что ты пережил лично. Всё остальное несущественно.
— Ты не прав. История преподносит нам уроки. Она…
— Возражаю. Ты сказал уроки? Серьёзно? Скажи-ка мне, на протяжении тысячи лет… Да ладно, тысячи, хотя бы за пару десяток лет какие уроки люди выучили? М? Те, что в школьной программе?
— Это…
— Я не закончил мысль, — показывает палец вверх. — Это не уроки, это просто красивый рассказ. Пустые слова. И я повторяю — если это не твой личный опыт, то у тебя нет ни знаний, ни уроков. И самое бесполезное, что может делать человек — это обсуждать что-либо с целью каких-то познаний,
— С тобой бесполезно говорить и что-то тебе доказывать.
— Ты так и не привёл ни одного довода в пользу того, чтобы якобы знать, что было раньше. Взять ту же географическую климатическую… в общем, вот это разделение. Глобальное разделение по климатическим зонам.
— Ладно, здесь мне сложно сейчас аргументировать. Но давай возьмём в пример войну с Азганом. Считаешь, что её надо просто забыть? Считаешь, что не стоит обращать внимание на демонов, которые обосновались рядом с городом, в котором мы живём? Или предлагаешь жить беззаботно одним днём?
— Так. Во-первых, ты задал совершенно разные вопросы, думая, что это всё одна линия. Начнём с того, что обращать внимание на демонов рядом и на войну, которая уже прошла — это разные темы, разные моменты и совершенно разные вопросы.
— Почему же? Если ты не знаешь о том, кто разрушил Сазаар, то как ты собираешься решать вопрос с оставшимися демонами?
— Если бы я решал этот вопрос, я бы поклал хрен на то, кто такой Азган. Я бы начал переговоры и выяснял всё на месте. Знания о том, что он сделал, почему напал, сколько людей убил, ничего мне не дадут. Напротив, эти сведения, которые могут к тому же, оказаться ложными, только лишат меня свежего взгляда. И из-за баек я рискую отнестись к нынешним демонам предвзято. Пока я не увижу их лично, я ничего о них не знаю. Возможно, нынешние демоны давно стали монахами и едят только овощи. Или не едят вовсе. Или нет никаких демонов, и на самом деле это всё переодетые в костюмы люди.
Предусмотрительного любителя истории начинал бесить этот диалог. Вместе с тем, человек чувствовал свою неуверенность и очень уж твёрдую непоколебимую мысль собеседника. Отчего трясти начинало ещё сильнее.
— Баек? По-твоему мой дед, погибший на войне — это просто сказка и байка? Да тебе по зубам мало настучать за такие слова.
— Да, баек. Давай будем честны. Для тебя эта ситуация с демонами важна лишь потому что она для тебя личная. Ты предпочитаешь помнить о войне лишь потому, что чешешь этим своё эго. Твой дед, может и герой, но это он. А ты, будучи его потомком, приписываешь себе его заслуги. Даже твоя фраза "настучать по зубам" говорит о том, что я задел твоё эго. А ты его так отчаянно защищаешь, прикрываясь нелепыми доводами и разбавляя их, к тому же, вообще не связанными понятиями. Это знаешь, как из семьи наркоманов рождаются великие учёные, так и среди… Как этих людей называют-то. Среди культурных людей, в общем, рождаются моральные уроды.
— Вот! Ты сказал учёные. Их, значит, можно помнить, а героев войны необязательно?
— Учёные сделали вклад в развитие. А военные…
— Начинаешь понимать, да? — хитрая победная улыбка.
— Так, ты мне зубы-то не заговаривай. Я просто начал говорить, основываясь на твоей логике. Временно поддался влиянию твоего образа мышления, так сказать. Но вообще-то, я не считаю, что мне нужно помнить учёных. Ну да, они молодцы. И что с того? Они давно мертвы, если мы говорим о действительно великих. Но им эта слава уже давно не нужна. Так скажи мне, зачем мне знать, кто изобрёл, скажем, вот это оружие и все эти технологии для моего оружия? Я не ищу славы. Если я спасу сотни тысяч людей, мне плевать, что обо мне скажут и какие памятники поставят. Я своим эго владею. А все те, кто говорит как ты, — нет. Это эго владеет вами.
Было видно, что парню нечего сказать. Его товарищ слишком логичные вещи говорил. Но чувствуя, что слишком сильном задел приятеля, решил продолжить разговор в более мягком ключе.
— Ты пойми, я же не считаю, что дела военных бесполезны, как ты сказал.
— Я не так говорил.
— Но ты это имел в виду. Так вот…, — вздыхает. — Как бы объяснить тебе так, чтобы ты понял. Допустим, твой дед действительно спас много людей. Сам поступок я считаю праведным и правильным. Достойным и полным чести. Конечно, при условии, что он не делал чего-то аморального на поле боя. Но! Какое лично мне и остальным дело до того, что это уже было? Помнить теперь все несколько тысяч лет истории и держать эту информацию, эти имена, эти события в голове? Зачем? Не лучше ли заниматься своей жизнью здесь и сейчас? И это не означает жить одним днём, как ты выразился. Не надо путать понятия. Надеюсь, я смог пояснить тебе свою точку зрения. И на всякий случай скажу, что я нисколько не хотел обидеть ни тебя, ни тем более твоего деда.
— Да, ты вполне всё доходчиво объяснил. Но мне это сложно сейчас понять и осознать.
— Понимаю. Когда сталкиваешься с тем, что рушит твоё мировоззрение, то приходиться адаптироваться. Либо попытаться понять это новое, либо вон, как Торус, вечно стоять на своём.
— Ахах, да, пример отличный, согласен.
— Я обычно не обсуждаю подобные вещи. Но такого упрямого и откровенно говоря, тупого человека, ещё поискать надо. Приводишь ему факты, доводы. Указываешь на то, что у него перед глазами! Нет, и всё тут. Не Торус, а тортер.
Тортеры — животные, похожие на огромных черепах. Предпочитают идти через любые препятствия вопреки логике и здравому смыслу. Если на отрезке прямой линии выставить перед ними миску с едой, но поставить легко обходимую преграду, животные продолжат прямой путь, даже если он окажется в десятки раз сложнее. В связи со своим характером имеют полукаменное тело и мощный череп.
— Да уж. Зато с таким человеком дружить выгодно, — продолжал юный напарник. — Если тебе что-то нужно, он ведь это достанет.
— Спорный вопрос. Ему ведь и от тебя может что-то понадобиться. И просто отказаться не выйдет.
— Хмм, тоже верно.
— К тому же, Торус не из тех, кто охотно заводит дружбу. Да и как человек он фуфло. Потому друзей у него и нет. Он может считать иначе, но по факту так, как я и сказал. Ладно, давай заткнёмся, а то начинаю чувствовать себя каким-то сплетником, хоть это и не сплетни вовсе, хах.
Спустя пару минут молодой боец вновь заговорил, восхищаясь сослуживцем:
— Слушай, у меня, прям, конфронтация на фоне того, что ты не подумал об одежде, но при этом… В общем, я от тебя столько философских мыслей услышал сегодня, сколько не слышал даже от психологов, учителей и прочих людей, которые занимаются обучением. Ну, ты понял, кого я имею в виду.
— Да, понял. Ну, пообщавшись с Виктором, это который командор, и не такого наберёшься.
— Тот самый? Который демонессу схватил?
— Ага. Только это не он её схватил…
— А она его! Ахахх, — перебил товарищ.
— Своими демоническими женскими чарами? — улыбается. — Нет, там вообще странная ситуация, которую я так до сих пор и не понял.
— Расскажешь?
— Да там рассказывать особо нечего. Такой же зелёный, как ты, взял демонессу на прицел, но ничего не сделал, а просто замер. До тех пор, пока другой солдат не подоспел и не активировал ловушку. Когда того спросили, почему он ничего не сделал, тот ответил, что он что-то почувствовал. И он точно знал, что не стоит провоцировать демоншу.