Пленница
Шрифт:
Поразительно, как близко можно сойтись с другим человеческим существом в подобных обстоятельствах. Мы необыкновенно сблизились с Джоном. Лукас был моим другом до кораблекрушения, Джон был тогда почти незнакомцем. Теперь мы стали с ним закадычными друзьями.
Когда мы оставались наедине, он говорил со мной откровеннее, нежели в присутствии Лукаса. Он излучал какую-то особую доброту. Ему были понятны чувства Лукаса — легко было себе представить, как бы он сам чувствовал себя на его месте, — а потому при Лукасе он никогда не заикался о том, что
— Вода — самое ценное наше достояние, — вновь и вновь повторял Джон. — Без неё нам крышка. Организм очень скоро может обезводиться. Здоровый молодой человек способен обходиться без еды, пожалуй, с месяц, но вода ему необходима. Мы пьём очень помалу. Пейте медленно. Задерживайте воду во рту, чтобы извлечь максимум пользы из каждого глотка. Пока у нас есть вода, остаётся надежда выжить. Если пойдёт дождь, сделаем кое-какие запасы. В общем, справимся.
Его присутствие действовало на меня успокаивающе. Он внушал мне безусловное доверие, и он это чувствовал. Вероятно, моя вера в него придавала Джону мужества и способность делать то, что казалось невозможным.
Мы вместе обследовали остров в поисках чего-либо, что можно употребить в пищу. Иногда мы шагали молча, иногда разговаривали.
Отойдя примерно на милю от берега, мы взобрались на вершину холма. Оттуда ясно был виден весь остров. Вокруг нас до самого горизонта висело знойное марево.
Меня охватило ощущение полнейшего одиночества и заброшенности, и он, вероятно, испытывал то же самое.
— Присядем ненадолго, Розетта, — предложил он. — Мне кажется, я вас совсем загонял.
Я рассмеялась.
— Да ведь это вы, Джон, трудитесь из последних сил. Если бы не вы, нам бы ни за что не выжить.
— Мне иногда кажется, мы с этого острова так и не уйдём, — сказал Джон.
— Что вы! Обязательно уйдём. Мы здесь всего несколько дней. Конечно, уйдём! Вы только подумайте, как нам повезло уже в том, что мы нашли кусок суши. Кто бы поверил, что это возможно?! Мимо нас проплывёт какое-нибудь судно, вот увидите.
— А в этом случае… — начал он и нахмурился, глядя вдаль. Я ждала продолжения. Вместо этого он сказал: — Мне кажется, здесь вряд ли пролегают пути, которыми пользуются торговые корабли.
— Почему? Погодите немного и сами убедитесь.
— Не будем себя обманывать. Нам не хватит воды.
— Пойдёт дождь. Мы соберём дождевую воду.
— Нам надо найти что-то съедобное. Печенье кончается.
— Почему вы говорите всё это? Совсем на вас не похоже.
— Как вы можете судить, похоже — не похоже? Вы ведь не так уж хорошо меня знаете…
— Я знаю вас так же хорошо, как вы меня. В таких ситуациях люди быстро узнают друг друга. Тут не приходится соблюдать церемонии и всяческие условности, тратить время на официальные представления и знакомства. Мы не расстаёмся ни днём, ни ночью. Нам выпало вместе пережить невероятные опасности.
— Расскажите мне о себе, — попросил он.
— Что вы хотите узнать? Может, вы видели на корабле моих родителей? Я всё время ломаю голову над тем, что с ними. Возможно ли, что они попали в одну из спасательных шлюпок? Они так плохо ориентируются в повседневной жизни! Вряд ли они даже поняли толком, что произошло. Все их мысли сосредоточены на далёком прошлом. Они часто забывали обо мне и вспоминали о моём существовании, только когда я попадалась им на глаза. Если бы я была плитой, покрытой иероглифами, они проявили бы ко мне больший интерес. Во всяком случае, имя мне они дали в честь «Камня Розетта».
Он улыбался, пока я рассказывала ему о моём счастливом детстве, которое протекало в основном под лестницей, о служанках, бывших моими друзьями, о наших кухонных трапезах, миссис Харлоу, няне Поллок и о «номерах» мистера Долланда.
— Судя по всему, жалеть вас не приходится.
— Абсолютно. Я часто думаю о том, что сейчас поделывают мистер Долланд и остальные. Они, конечно, узнали о кораблекрушении. Ах ты, Господи, наверное, жутко расстроены! И что теперь будет с домом? И с ними? Ах, как я надеюсь, что моих родителей спасли. Если нет, не знаю, что будет с ними со всеми…
— Возможно, так и никогда не узнаете.
— Опять за своё! Ну, теперь ваша очередь. Расскажите о себе.
После небольшой паузы он произнёс:
— Простите меня, Розетта.
— Ничего, ничего. Если не хотите, не рассказывайте.
— Хочу. Мне страшно хочется рассказать вам всё. Думаю, вы должны знать, что моё настоящее имя не Джон Плэйер.
— В самом деле? Я так и думала.
— Меня зовут Саймон Пэрриваль.
Я молчала. На меня нахлынули воспоминания. Вот мы сидим за кухонным столом, мистер Долланд надевает очки и читает вслух заметку из газеты.
Запинаясь, я спросила:
— Не тот, который…
Он кивнул.
— О! — вырвалось у меня.
— Вы испуганы! Это так понятно. Простите! Пожалуй, мне не следовало вам говорить, но я не виновен, и мне хотелось, чтобы вы об этом знали. Возможно, вы не поверите…
— Напротив, я вам верю, — совершенно искренне сказала я.
— Спасибо, Розетта. Знаете, я теперь, как говорят, нахожусь в бегах.
— Потому-то вы и работали на корабле в качестве…
— Палубного матроса, — договорил он. — Мне повезло. Я знал, что мой арест неизбежен, и был уверен, что буду признан виновным. У меня не было ни малейшего шанса на спасение. Против меня так много улик… Но я не виновен, Розетта, клянусь вам. Мне необходимо было немедленно скрыться, а впоследствии, быть может, я бы нашёл способ доказать свою невиновность.
— Может быть, лучше было остаться на месте и выдержать бой с правосудием?
— Может так, а может и нет. Когда я туда вошёл, он был уже мёртв. Пистолет лежал рядом с ним. Я его поднял… В общем, всё выглядело так, будто я виновен.