Пленник мечты

Таннер Сюзан

— Может, тебе удастся ускользнуть, чтобы снова покататься со мной, — предположил он.

— Если меня не заточат в башне. — Ее слова прозвучали с горечью.

— Они не посмеют!

Она улыбнулась, услышав в его голосе недоумение и ярость.

— Нет, — признала она, — не посмеют. Но теперь не будет ни одного мгновения, чтобы меня не сопровождали компаньонки.

Он хотел сказать ей, что ее наказание не будет суровым и долгим, но не смог. Ведь он знал, что если понадобится, то он сам заключит ее в заточение, правда, другого рода, но

все равно заточение. Она будет негодовать, и может оказаться, что даже возненавидит его. Но он не может изменить то, что должно быть. Да и не хочет.

— Я увижусь с тобой снова, девушка.

— Да, — тихо произнесла она и отвернулась, чтобы он не узнал слишком много о ее чувствах по глазам, которые, как она знала, ничего не могли скрыть. Без сомнения, он будет думать о ней как о ребенке, который находит удовольствие в воспоминаниях о своем детстве, и он, без сомнения, будет смеяться, если узнает, что все эти годы она думала о нем как о своем друге. У нее было мало друзей, хотя она была дружна со многими. Другом мог быть тот, с кем можно было поделиться своими мыслями, но здесь никто не мог понять ее страсти к запаху горных сосен и виду суровых горных склонов.

Гавин смотрел, как она удалялась, и восхищался той смесью ребенка и женщины в ней. Ее тело было телом женщины. Худенькие плечи развились в хрупкую силу женщины. Грудь стала красивой и более соблазнительной. Она и держала себя как женщина — голова высоко поднята, округлые бедра слегка покачиваются при каждом шаге.

Ребенок был открытым в мыслях и разговоре; женщина была прямой и искренней в разговоре, но умела скрывать свои мысли. Он сожалел о том, что завеса опустилась на открытый свет в ее глазах, скрывая ее от него.

На краткое мгновение Гавин увидел себя ребенком, вспомнил свое единственное намерение - захватить Галлхиел — и мечту о Риа Макамлейд. Он с проклятием отвернулся, и мгновение ушло. ***

Салек поджидал Гавина в зале и прошел с ним в маленькую комнату, единственное место, где они могли уединиться.

Гавин аккуратно снял свою накидку, положив ее на свой тюфяк, прежде чем снял кожаные перчатки.

— Удача сопутствовала тебе? — спросил Салек.

— Да. Я нашел ее одну, если не считать находившегося при ней грума. Однако я не могу полагаться на удачу, все было хорошо спланировано.

— Но у тебя не было никакого плана, как мне показалось, — суховато заметил Салек. Он протянул Гавину кувшин с пивом.

— Сейчас у меня более ясный план, чем когда-либо, — возразил Гавин. — И я нахожусь там, где хотел быть. — Он увидел удивленно приподнятую бровь Салека и с небольшой улыбкой пожал плечами. — Или очень близко. А скоро буду и там.

— Сражение, честное и открытое, решит все. — Салек видел только одно средство для достижения своей цели.

— Против всей королевской армии? — Гавина не воодушевляла такая перспектива. Иногда Салек видел некоторые вещи слишком примитивно.

Светлые прямые волосы упали Салеку на лоб. Он широко улыбнулся:

—

Нам приходилось сражаться против сильных врагов.

— Да, но нам не приходилось выбирать. — Гавин легко хлопнул его по спине. — Еще будет много битв, чтобы доставить удовольствие даже тебе, Салек. Я клянусь в этом. Но не здесь и не сейчас.

Салек поднял свое пиво. Он поддержит Гавина, а для чего еще в жизни нужно сражаться?

***

В то время как двое мужчин добродушно беседовали, Риа стояла перед леди Ардит в ее небольшой комнате.

— Встреча не была назначена, я клянусь в этом. — Голос Риа был тихим, в нем слышалось отчаяние. Она не хотела, чтобы ее с позором отправили домой по указанию леди Ардит. Только не сейчас.

— Может, не назначена тобой. Но я уверена, что Беринхард прекрасно знал, что ты выехала из замка перед ним. — Взгляд старой леди был пронизывающим.

Риа опустила глаза. Она не умела лгать.

Пожилая женщина вздохнула. Она слишком хорошо знала этот яркий блеск в глазах Риа, розовый румянец на ее лице. Макамлейды будут думать, что она не слишком хорошо заботилась об их дочери, если она не положит конец всему этому.

— У меня нет желания вмешиваться в это дело, Риа. Ты должна охладить его пыл.

— Я не поощряла его. — Но Риа знала, что ее слова были не совсем правдивыми. Она не поощряла его кокетством, но она показала, что ей приятно находиться в его компании.

— Ты должна сделать больше. Нужно заставить его понять, что его ухаживания никогда не будут приняты.

— Он не ухаживает за мной, — ответила Риа, потрясенная этим заявлением.

— Неужели? Разве ты можешь знать различие в поведении таких, как он? У тебя нет опыта в обращении с таким грубым мужланом.

— Он вежливый человек, — возмутилась Риа.

— Он наемник - убийца и мародер, неблагородный по рождению.

Ярость Риа едва не выплеснулась наружу.

— Благородство — в душе, моя госпожа, а не в крови.

— Риа, дитя, ты влюбилась в образ, а не в человека. А он из тех, кого твой отец никогда и ни за что не примет.

— Вы ошибаетесь, моя госпожа, — с достоинством заявила Риа. — Я ни в кого не влюблена. Гавин Макамлейд — мой друг.

Леди Ардит поняла, что ей придется послать за Лаоклейном Макамлейдом. Его дочь никого не послушает в этом вопросе.

Отослав Риа к другим девушкам, она стала обдумывать, как можно было заставить Макамлейда приехать ко двору, не обеспокоив его сложившимися обстоятельствами. Она размышляла над этим и когда спустилась к обеду. ***

Гавин с удивлением обнаружил, что стал сидеть за столом в другом месте, ближе к королевскому столу, среди дворцовой знати. Гораздо ближе к Риа. Он удивлялся, не связано ли его перемещение с аудиенцией у короля, с желанием леди Ардит держать его под своим бдительным оком или влиянием леди Беатрис, которая была к нему неравнодушна.