Пленник времени
Шрифт:
– Это мы сейчас поправим, - и, незаметным движением руки, достал откуда-то баночку пива, - на-ка, выпей! Сразу легче станет!
– Что это?
– Пиво! Маленькая баночка холодного пива! Всего-то 0,33 литра! Я ещё вчера приготовил для тебя, чтобы утром ты поправил своё здоровье.
– Давай, попробую, - согласился Генка и одним махом выпил пиво.
– А теперь, Гена, всё своё тряпьё сложишь вот в этот мешок. Всё это выкинем. Я приготовил для тебя одежду. У нас с тобой один размер, так что проблем нет. Вот здесь, в шкафу, возьми всё, что тебе нравится и подходит. Здесь, - Рустам
– Я и сам хотел давно побриться, да бритвы у меня не было, а у Мустафы просить, чего-то, не хотел. А, правда! Лучше стало, после выпитого пива. У тебя, и горячая вода в доме есть? – спросил Генка.
– Конечно! Всё у меня есть, как в нормальном цивилизованном доме. Иди, иди, а я пока на счёт завтрака распоряжусь. Не забыл, где ванная? Пойдём, покажу, а то заблудишься, - и Рустам повёл Генку ванную, - так…, вот здесь бритвенные принадлежности, здесь… шампунь, вот тебе новая зубная щётка, вот паста, а здесь полотенца. Давай, приводи себя в порядок! Можешь не торопиться! Тебе часа хватит на это?
– Да, конечно, хватит, Рустам!
– Отлично! Не буду тебе мешать, - и Рустам вышел из ванной комнаты.
Кулаков не любил последнее время смотреться в зеркало. Когда он жил в кишлаке, в их комнате с Хамидом был обломок зеркала, но он в него заглядывал очень редко. Ему самому было противно свое отражение: небритое, обросшее редкой, чёрной с проседью бородой. После того, как он помылся, побрился и надел приличную одежду, на Генку из зеркала глянул совсем другой человек. Отражение имело счастливую улыбку, а седые волосы, ещё не совсем редкие, падали до самых плеч.
– Ну, вот, посмотри, - сказал Генка Рустаму, заходя в большой зал, - смыл и сбрил весь душманский облик.
– Совсем другое дело! Тебя ещё надо подстричь. Твои седые волосы будут лучше смотреться, если они будут короче. Это мы сделаем. Давай, садись за стол, сейчас мы в семейном кругу позавтракаем. Вчера ты так и не успел увидать моих детей. Сейчас поближе познакомлю тебя со своей женой и детьми, - сказал Рустам, - а, вот и они! – в зал вошли два мальчика и жена Рустама. Старшему было лет десять, младшему, около шести, - с моей женой ты вчера ещё успел познакомиться, а это мои сыновья. Старшего сына зовут – Алим, младшего сына зовут – Карим, - мальчики при названии их имён, почтительно поклонились Кулакову.
– Очень симпатичные у тебя сыновья! И жена у тебя, красавица, - с искренним восхищением, сказал Кулаков.
– Хорошо, что они по-русски, совсем не понимают. Перехвалишь ты мне их, - шутливо заметил Рустам.
– Не перехвалю, они действительно очень симпатичные ребята!
На стол накрывала Надима. Ей, как могли, помогали сыновья. Через пять минут, все сидели за столом. Ели молча, поскольку загружать Кулакова словами чужого языка, Рустам не хотел, а разговаривать на русском языке, в присутствии жены и детей, было не совсем прилично. Завтрак продлился
– Рустам! Скажи мне, пожалуйста, который сегодня день? По нормальному, международному календарю, месяц, число и день недели. За всё время пребывания в кишлаке, я так и не привык к мусульманскому летосчислению.
– Сегодня, Гена, 26 мая 1981 года, а день недели – вторник, - улыбнулся Рустам.
– Получается, что я был у Мустафы, в качестве пленника, почти семь месяцев. 27 октября, в прошлом году, меня отправили в командировку к военным, и вот результат, семь месяцев неизвестности! Семь месяцев ожидания встречи с тобой! Семь месяцев надежд! Неужели всё закончилось? – с какой-то надеждой, глянул Генка на Рустама.
– Гена, я ещё не знаю, что у тебя будет впереди! Я только могу предполагать, что тебя ждут серьёзные испытания. Постараюсь тебе помочь во всём, что в моих силах. Но ты, и сам должен понимать, у тебя проблем, выше головы. Пока мы с тобой начнём решать первую проблему – это документы! У тебя же ничего нет? – спросил Рустам.
– Откуда! В Афганистане у меня было временное удостоверение личности, но оно осталось у майора, с которым я и поехал в эту непредвиденную командировку. Больше у меня ничего нет, - сокрушённо ответил Кулаков.
– Не отчаивайся! У меня есть кое-какие связи, я попробую что-то сделать. А пока, без меня, никуда не выходи из дома! Без документов, тебя в два счёта загребут в полицейский участок, или военный патруль арестует. Здесь же приграничная зона. Хотя в этом ничего страшного нет, я тебя бы всё равно освободил, но не будем создавать лишние проблемы. Договорились? – и Рустам вновь улыбнулся Генке.
– Договорились! А теперь, Рустам, хочу тебя спросить, где ты работаешь? Ведь сегодня вторник, ты должен быть на работе, а ты со мной возишься? – спросил Генка.
– Для тебя у меня секретов нет. В общем, я резидент ЦРУ. Удивился? Ничего Гена, привыкнешь! Здесь, в Читрале, руковожу «школой разведки». Считай, что начальник этой самой «школы». Так что, рабочий день я определяю себе сам. У меня звание полковника. Полковник в Пакистане, особенно здесь в Читрале, достаточно большой чин. Потому, я имею связи. Я знал, что ты мучаешься этим вопросом. Мы с тобой ещё не раз вернёмся к этой теме. Мне кажется, что времени у нас обсудить, все наболевшие вопросы, будет предостаточно, - спокойно объяснил Рустам.
– Да, ну и дела! – только и смог сказать Генка сразу после этого объяснения.
– Не пугайся! В данном случае ЦРУ только поможет тебе вернуться к нормальной, цивилизованной жизни. Дальше, всё будет зависеть от тебя. Вербовать тебя в агенты ЦРУ я не собираюсь. Не то, что вербовать, даже советовать, этого делать, не буду! Вот так-то Гена! А от помощи не отказывайся! То, что тебе когда-то помог вернуться к нормальной жизни агент ЦРУ, будут знать только я и ты! Ну, и я тебя прошу, никому, никогда, не рассказывать об этом, - попросил Рустам.