Пленник
Шрифт:
Здесь можно говорить чуть громче. Здесь мы не разбудим его детей.
Мин Чан опускает руки и стоит, не шевелясь. Я не вижу в его глазах даже следа страха. Только поразительное спокойствие и глубокий ум.
– Это Вольтури? – спрашивает он у меня, осторожно взглянув на моего спутника.
Я мрачно киваю, не
Я вдруг понимаю, что делает Мин Чан. Оберегает семью от чудовищного зрелища поутру. И чистота его самопожертвования опустошает меня, выворачивает наизнанку, вытаскивает наружу все мои черные деяния и бросает мне в лицо. Мы словно две противоположности, я зло, он – абсолютное добро.
– Пожалуйста, не убивайте жену и детей, они ничего не знают, - шепчет азиат, медленно опускаясь на колени и убирая руки за голову, как на казни. Он так похож на Эдварда в этот момент.
Я не выдерживаю перенапряжения и громко рыдаю, позволяя слезам скатиться по щекам.
– Он никому не расскажет! – Глядя на Аро, я взываю к снисхождению. – Пожалуйста, отпусти его!
Лицо Аро не меняется. Он подходит к контейнеру и откидывает крышку. Смотрит на азиата и равнодушно, непреклонно говорит:
– Полезай сюда.
Рыдания разрывают грудную клетку, хотя я знаю, что нельзя кричать.
– Я не могу, я не могу, - повторяю я, с ужасом глядя, как Мин Чан беспрекословно повинуется приказу.
– Только не убивайте жену и детей, - все время повторяет он.
– Давай, Изабелла, - подталкивает Аро, и я, отчаянно рыдая, поднимаю пистолет, который дрожит так, будто хочет выпрыгнуть из пальцев. Я ненавижу сейчас его грубую стальную силу всей душой.
Мин Чан смотрит мне прямо в глаза, его губы двигаются, словно в молитве:
– Это ничего, Изабелла, главное – не трогай жену и детей! Проследи, чтобы с ними ничего не случилось. Они не должны пострадать.
– В глазах нет страха, и это сокрушает меня. Когда он кивает, подбадривая меня сделать то, что должна, я нажимаю на курок…
И отворачиваюсь, чтобы не видеть содеянное…
«Глок-19» с металлическим лязгом падает вниз, а ноги подкашиваются. Крышка контейнера захлопывается, и бесстрастный голос Аро приказывает мне подняться.
– Скоро рассвет, Изабелла, - строго говорит он. – Осталось всего три человека.
Я безудержно рыдаю.
– Эдвард ожидает тебя, - сурово напоминает мне Аро, тем самым призывая собраться. – Разве не ради него ты все это затеяла? Разве ты передумала и хочешь, чтобы он был наказан за преступление?
Я отчаянно мотаю головой, но не потому, что соглашаюсь с доводами Аро, а потому что прекрасно понимаю: это не обещание пощадить. Это ловкий обман, выдуманный лишь для того, чтобы принудить меня доделать начатое.
Для чего ему это, мне непонятно, ведь самостоятельно он сделает это быстрее, без колебаний и ошибок. Но, вероятно, я отличное развлечение в его скучной жизни, и он не желает так скоро со мной расставаться. Он хочет еще поиграть.
– Убей меня, - прошу я, спотыкаясь, когда Аро ведет меня по улице, грубо держа за плечо.
– Всему свое время, - отвечает он, помогая мне устроиться на сидении автомобиля. Машина с визгом трогается прочь.
Мимо проносятся дома, я бездумно смотрю на них, но не вижу. Перед глазами лицо Мин Чана, до последней минуты защищавшего семью, храбро смотревшего в лицо смерти, погибшего лишь по той причине, что он слишком много знал. Он не молил трусливо о пощаде, не кричал о помощи, не пресмыкался. Не спасал свою жизнь любой ценой, как это делаю я.
Стыд жжет меня, будто кислота разливается по всем внутренностям.
«Никакая страсть не стоит того, чтобы ради нее убивать». Теперь я понимаю истинное значение этих слов. Теперь я на одной стороне с Эдвардом. Я больше не боюсь. Не хочу спасать свою жалкую, пустую, непримечательную жизнь за счет убийства невинных людей. Эта цена слишком высока, и очень жаль, что я не поняла этого прежде, чем взяла в руки пистолет и направила его на агентов.
Не представляю, как посмотрю в глаза Эдварду, когда вернусь… Что теперь он обо мне подумает?
Если случится чудо и Аро отпустит нас, я никогда себе не прощу того, что совершила…
Если стану вампиром, мне снова придется убивать? Я этого не хочу…
Не понимаю, что произнесла это вслух, до тех пор пока Аро не отвечает мне, наклонившись к уху:
– Ты переменишь свои взгляды, Изабелла. Тебе понравится убивать. Я вижу потенциал. У тебя даже сейчас неплохо получается.