Пленники черного метеорита
Шрифт:
Беляш надел перчатки и уже хотел было нырнуть в проем, как вдруг огненная струя ударила туда, в темноту, срезая ветки, вспарывая тяжелую сочную листву и впиваясь в черное тело, распластанное на земле.
Децим отскочил в сторону и плюхнулся на землю. Он что-то кричал, но Арвид не обращал на него внимания. Трясущийся в его руках автомат изрыгал все новые потоки огня, и Арвиду хотелось только, чтобы быстрее, как можно быстрее оборвалась нить жизни несчастного крылатого существа.
Он выпустил всю обойму. Когда автомат захлебнулся, щелкнув вхолостую
– Я бы его спрятал, – сказал он вдруг со спокойствием, в котором чувствовалась смертельная усталость, – если бы он, дурак, не кусался…
Жвалень подошел к Арвиду и, укоризненно качая головой, забрал у него автомат.
– Что ж ты, парень? Говорил ведь я тебе – не трогай предохранитель. Лезешь пальцами куда попало, а в результате – случайная очередь. Так ведь можно и в человека нечаянно попасть!
Беляш, наконец, поднялся на ноги и, увидев, что Арвид больше не вооружен, решился подойти поближе.
– То есть как это – нечаянно? – просипел он, выпучив глаза на сержанта. – Какая такая случайная очередь? Всю обойму высадил! Это ведь бунт! Предательский сговор! Я их обоих на цепь, а завтра на рапорт и к экзекутору! Запороть мерзавцев!
Жвалень кивнул.
– Верное решение, децим. Даже жалко, ей-богу, что не удастся его выполнить. Завтра утром оба эти красавца убывают для дальнейшего прохождения службы в боевых частях. Я беру их в свою команду. Пускай пороху понюхают!
И он положил руку на плечо Арвиду.
Только что перечел свою первую запись о Черном метеорите. Боюсь, что человек посторонний, попади к нему моя записная книжка, ничего в ней иг поймет или примет мои размышления за досужие фантазии. Надо признаться, я и правда дал волю воображению, ведь на самом деле у меня нет никаких достоверных сведений относительно происхождения Метеорита. И, однако, факт остается фактом – в этом камне заключена сила, проявления которой красноречиво свидетельствуют об ее искусственной природе. Как иначе объяснить…
Но по порядку.
Не помню точно, когда я впервые заинтересовался Метеоритом. Сейчас мне иногда кажется, что с первого посещения музея, с первого взгляда на черную продолговатую глыбу я почувствовал в ней что-то необыкновенное. Однако в то время меня, пожалуй, больше волновала университетская курсовая работа и необходимые для ее выполнения документы из музейного архива.
В них-то я и обнаружил описание «камня железного, из сфер небесных обретающего быть». Это было донесение доверенного лица ревельского коменданта поручика Трофимова, учинявшего в этих краях розыск беглых холопов, назначенных в солдаты. Судя по всему, донесение было отправлено в
Ревель, но вернулось обратно с угловой карандашной резолюцией: «Пьян, как всегда. А вот какою отговоришься сказкою, когда потребуют отчета в деньгах?»
Строгая резолюция не застала здесь Трофимова.
Наутро поручик отправился к месту падения Метеорита «с тремя солдатами, двумя мужиками чухонскими да телегою» и вывез из невьяновских болот черную продолговатую глыбу, называемую им «камнем небесным». В донесении подробно не указано, где и при каких обстоятельствах она была обнаружена. Трофимов упоминает об этом лишь вскользь и сейчас же переходит к описанию событий, последовавших за тем, как «камень небесный» был доставлен в село и «в камору при означенном трактире лежать определен».
А дальше случилось вот что:
«Ввечеру отец Сильвестр, за трапезою преизрядно осердясь и не признамши сей доставленный куншт за камень небесный, но напротив того – поносил его как отверзание сатанинское, а то – дьявольское обольщение христианам на поклонение идольное сему истукану, то и направился смиренный инок с крепкою молитвою во камору, дабы прилежно испытать оный куншт крестным знамением, чему я по богобоязни моей отнюдь не препятствовал.
Однако, вошед в камору, отцом Сильвестром возносимое моление прекратилось, и после того изрядное время назад он не возвращался, на зов мой не откликался и на стук в дверь, мною гораздо после произведенный, не откликался ж. Вошел вслед за тем в камору, я нашел ее пустой и, учинив даже розыск по всему трактиру, отца Сильвестра не сыскал. Камень же небесный в продолжение того на прежнем месте быть обретался».
По-видимому, нужно отдать должное храбрости поручика Трофимова. Другой на его месте черт знает чего натворил бы со страху, а он лишь повесил на дверь каморы замок и продолжал спокойно жить в трактире. Но чудеса на этом не кончились.
«Через два дни, ввечеру же, нарочито громкий стук из каморы мною был слышан, при том же гласом отца Сильвестра возглашаемые побуждения отпереть дверь, иные даже не вовсе монашескому сану приличествующие».
Конечно, Трофимов испугался, но, пересилив страх, все же отпер дверь. Перед ним предстал всклокоченный, оборванный, обгорелый, точно в геенне огненной побывавший отец Сильвестр.
Не отвечая ни на какие вопросы, «смиренный тюк» выскочил на улицу и, дрожа в истерике, призвал народ сжечь нечестивый трактир вместе с сатанинским камнем. Поручик попытался было успокоить разбушевавшегося монаха, но был тут же, па улице, предан анафеме принародно. Когда же солдаты по приказу Трофимова помешали отцу Сильвестру поджечь трактир, тот разразился речью, которую можно квалифицировать лишь как подстрекательство к мятежу.
Тут уж поручику стало не до Метеорита. С трудом усмирив перепуганных мужиков, он собрал солдат и силой увез из деревни пылающего праведным гневом отца Сильвестра.