Пленники дорог
Шрифт:
— Дая, но ты же совсем не приучена к хозяйству! Работать не умеешь, да и, прости за правду, не хочешь… Подумай сама: как ты будешь жить без меня? Ты просто пока еще не представляешь, что я для тебя являюсь той подпоркой, без которой придется невероятно трудно! Если останешься без меня… Я даже представить себе не могу, что с тобой может произойти! Милая, не обижайся, но возьмем для примера хотя бы сегодняшний день: когда я вернулась домой, то увидела, что ты, как обычно, ничего не сделала ни в доме, ни по хозяйству. Ни коровы с вечера не доены, ни птице, ни скотине корма не задано, вся грязная посуда как стояла на столе, так и стоит, в доме неубрано… Даже тот разбитый горшок с кашей, который твой муж бросил в меня, по-прежнему валяется у стены… Разве так можно жить?
— Ты что, упрекать меня вздумала? Спасибо, дорогая! И после этого ты еще
— Дело не в упреках. Просто я пытаюсь тебе сказать, что без меня тебе будет прожить очень сложно. Повторяю лишь то, что только что сказала: ты совсем не приучена не только к домашней работе, но и к самому простому труду…
— Ты опять выдумываешь какую угодно отговорку, лишь бы остаться здесь, в этом доме, в этом поселке… Никак, Вольгастра намерена вернуть? Неужели больше заняться нечем?
— Перестань!
— Не смей кричать на меня! Обнаглела! За последние пару дней из-за Вольгастра ты совсем распустилась, повышаешь на меня голос! Разве я тебе это позволяла? Ну, если тебя так беспокоит, как я управлюсь с хозяйством, то сразу сообщаю тебе: найму женщину для работы и услуг. Пусть и в доме, и по хозяйству управляется!
— Одна не справится…
— Найму двух! Все, больше причин для отказа уехать нет? Или что еще собираешься придумать? Все одно у тебя ума на то не хватит! Поймешь ты, наконец, или нет: я хочу жить своей жизнью, сама, без постоянной оглядки на тебя и на твое мнение! Лия, уезжай! Устраивай свою судьбу, найди себе парня, наконец, а я останусь здесь и все у нас с мужем будет хорошо!
Ах, Дая, Дая, сестренка ты моя неразумная… Ну зачем ты меня гонишь от себя? Девочка моя, тебе одной будет тяжело…
— Дая, а что будет, если я не уеду? Возьму и останусь? Здесь мой дом, хозяйство… Я столько сил вложила во все то, что нас окружает! Вся моя жизнь здесь прошла. Все, что у нас есть — все поднято моими руками. Ну, подумай сама, как мне все бросить и уехать неизвестно куда? И вообще в поселке спокойно живется, а в мои годы начинать все заново сложновато… Все же мне уже двадцать семь лет…
— Ты… Ты не можешь так со мной поступить! Он же уйдет от меня! Это ты его не выносишь, а я его люблю! Ты что, таким образом решила мой брак разрушить?! Завидуешь мне?! Моему счастью?! Тебя бросили, и я такой же должна быть?! Не выйдет! Раз ты так со мной поступаешь, то и я сделаю с тобой то же самое! Так и знай: если он уйдет, тогда и я уйду вместе с ним! Заберу половину имущества, ту, что мне принадлежит по закону, и уйду! Оставайся здесь одна! Ты этого хочешь!?
Вот так! Ясно и четко, без недомолвок: из нас двоих Дая выбрала мужа. Я не узнавала сестрицу. На меня как будто глядел другой человек: злой, незнакомый, ненавидящий… Что ж, если так… Ладно! С тяжелым сердцем я встала из-за стола, бросив Дае:
— Пошли со мной!
Я привела сестрицу в огород, туда, где у нас начинался небольшой яблоневый сад. Да, впрочем, какой там сад — так, с десяток деревьев, среди которых находилась небольшая беседка, обвитая вьюнком, и качели.
— Зачем ты меня сюда притащила?
— Надо поговорить спокойно, чтоб твое сокровище нас не подслушало! И не спорь со мной, — подняла я руку, увидев, что Дая собирается возражать. — Хочу, чтоб ты кое- что знала. Боюсь, это тебе пригодится на будущее. Когда твой муж стал жить в нашем доме, я, зная милые нравы его бессовестной семейки, на всякий случай спрятала часть имеющегося у нас золота.
— Зачем?!
— Мне кажется, ответ очевиден. На всякий случай. Ты можешь думать о нем, что твоей душе угодно, но я на твоего супруга смотрю более трезво. Вот поэтому я ссыпала в мешочек с треть имеющегося у нас золота, добавила туда же прабабкино бриллиантовое ожерелье с сережками, украшения из сапфиров и изумрудные браслеты.
— А я все голову ломала, куда у нас самые дорогие украшения делись! На своего грешила! А это все твои проделки! Да как ты осмелилась…
— Верно, мои проделки. Считай, что таким образом я отложила для себя приданое, и спрятала его в тайнике. Денег и драгоценностей у нас, тем не менее, осталось немало. Где они у нас лежат — знаешь. Оттуда я возьму себе денег на поездку, и на первое время, чтобы обустроиться в городе. Все остальное — деньги, драгоценности, а также дом, хозяйство, имущество — все твое! Будь хозяйкой в нашем доме, а уж как-нибудь устроюсь в столице. Если твой муженек не будет швыряться деньгами направо и налево, то вам, даже не работая, на безбедную жизнь
— Почему ты его так не любишь?
— Потому что, в отличие от тебя знаю, что от него можно ожидать. А тайник — это моя тайна, там лежит мое приданое, или же твое спасение на самый крайний случай. Договорились?
— Хорошо. Клянусь памятью матушки, что никто, кроме нас двоих, не узнает о спрятанных деньгах. Удовлетворена? И где же тайник?
— Ты стоишь рядом с ним.
— Ну, конечно же! В старой яблоне! И как я сразу не догадалась?
Когда-то, еще в раннем детстве, я нашла в стволе одной из больших яблонь нашего сада, расположенное неподалеку от земли небольшое дупло. Снаружи оно было почти незаметно, никто, кроме меня о нем не знал и это стало для меня самой большой тайной детства. Я прятала в нем красивые бусинки, стекляшки и всякую ерунду, которую так любят маленькие девочки. Даже когда я подросла и бабушка следила за каждым моим шагом, в корне пресекая малейшее непослушание, я, набравшись храбрости и выкроив минутку, бегала к своему тайному местечку, чтоб разок перебрать хранящиеся там сокровища, положить туда найденный необычный камешек, забавную щепку или чудный корешок. Позже, став взрослой, я показала тайник сестрице, но она осталась равнодушна к моим детским секретам. Сейчас я положила туда мешочек с золотом и драгоценностями, замазала глиной отверстие, и даже приложила к замазке старую кору. Потом я побелила деревья, и сейчас, не зная точно, где находится дупло, никто не сможет найти спрятанное.
Немного позже, уже в доме, сестрица, чуть виновато глядя мне в глаза, покаялась:
— Лия, не сердись, но я вчера вечером ходила к семейке Вольгастра.
— Пресветлые Небеса, зачем?
— Ожерелье им отнесла.
— Дая, но я же тебя просила сделать это после моего отъезда!
— Ну и что из того? Сегодня, завтра — какая разница! Уж очень мне хотелось в нахальную рожу твоего бывшего посмотреть, когда я с них потребую то, что нам по закону положено. Тем более что к себе в гости они меня явно не ждали. Решили, видимо, что если мы с самого начала шум поднимать не стали, и мужа моего позавчера к себе не пустили, то сейчас никто из нас и близко к их дому не подойдет. Ага, как же! Разлетелись их мечты, как дым! Пришла к ним, а там пир горой — второй день свадьбы гуляют. Большинство гостей мне незнакомо; это со стороны молодой жены родни наехало — не сосчитать! И показалось мне, что юная супруга губки надула, на мужа не смотрит — как видно, уже поссорилось с ним, а родители твоего бывшего тоже что-то не больно веселы. Ну, подошла я к Вольгастру, положила перед ним ожерелье. Так и так, говорю, возвращаем вам то единственное, чем одарили бывшую невесту за все те годы, пока были ее женихом, и больше мы вам ничего не должны. В ответ ждем и от вас того же. Понимаю, сегодня, мол, праздник у вас, гуляйте — мешать не будем, но завтра ожидаем вас с деньгами и всем прочим.
— Дая!
— Ох, что тут началось! — продолжала сестрица, не слушая меня. — Родственники молодой жены раскричались, узнав, что старая помолвка не расторгнута. Вольгастр, нагло глядя мне в глаза, заявляет, что вы давно все миром уладили между собой и он нам ничего не должен, а я вообще не имею права вмешиваться в то, что меня не касается. Его родители вздумали было шуметь — с чего это, мол, я их позорю? Но после моей просьбы назвать имя свидетеля, подтверждающего разрыв помолвки, замолчали. Впрочем, у меня создалось такое впечатление, что они б ничуть не расстроились, если бы вдруг свадьба была признана незаконной. Молодая жена ударилась в слезы, Вольгастр кинулся ее успокаивать, что, дескать, это все вранье, и мы просто желаем с них еще разок денег содрать. И вообще, оказывается, у тебя, у девы старой, с головой не все в порядке! Он, дескать, тебя жалел все эти годы, а любить никогда не любил, просто терпел! Не знал, как расстаться. А ты прилипла к нему, как смола к одежде, не отстаешь. Услышав такое, родственники молодой жены напустились на меня чуть ли не с кулаками. А я им в ответ высказала все, что думаю про Вольгастра, про его мамашу и про всю их семейку. Разорались мы друг на друга так, что стали сбегаться люди с улицы… В общем, вчера у них на свадьбе было еще то веселье…