Пленники Генеллана (том I)
Шрифт:
— Какого черта вы позволяете себе разгуливать в одиночку, леди? Я же каждому говорил: ходить все время только в группе. Мне наплевать, если вам при этом приспичит. Делайте это в компании, а компании иметь при себе заряженное оружие. Вы меня слышите?
Доусон вознамерилась было достойно выдержать взгляд сержанта, но Шэннон оказался ей не по зубам, глаза его метали молнии, на лбу пульсировала синяя жилка, а в голосе звенела сталь. Она видела темные крути под глазами, недельную щетину, густую и серую. Доусон бессознательно провела рукой по затылку — у нее тоже отросли волосы, только рыжие. Ей стало стыдно, она отвела взгляд и робко пробормотала:
— Я
Шэннон смилостивился над ней и отвернулся, иначе его пылающий взор прожег бы бедняжку насквозь. Сержант присел на корточки рядом с тушей и начал свою нелегкую работу.
— Так что еще вы видели? — мягко спросил он. Прежде, чем она успела ответить, Шэннон поднял голову и окинул взглядом подчиненных, сгрудившихся вокруг в ожидании захватывающего рассказа: — Или я рехнулся, или не сказал вам, свинцовые задницы, заняться маяком? Брысь отсюда! Ну!
Все сорвались с места. Пети и О'Тул схватили маяк, забросили за спины винтовки и рысцой устремились к озеру. За ними помчались Татум и Гордон. Мендоса с винтовкой в руках и Фенстермахер с пистолетом в кобуре заняли посты над пещерой. Лесли Ли остановилась на террасе, явно сгорая от желания одной из первых узнать новость. Доусон посмотрела на врача, затем на широкую спину Шэннона.
— Ну так что вы видели? — повторил сержант, вырывая из брюха хищника внутренности. Доусон смотрела на него, как зачарованная. В животе у нее замутило, она тяжело сглотнула кисловатый комок, чувствуя, что вот-вот ее вырвет. С заляпанными кровью руками Шэннон отступил на шаг, придвинул таз и снова принялся орудовать кинжалом, ловко отделяя мясо от шкуры. Куски розовой плоти летели в таз, кишки — на траву.
Доусон открыла рот, но слова застряли в горле. Лицо горело, съеденные ягоды все настойчивее просились наружу. Она отвернулась, зажала рот рукой и отбежала к обрыву.
Возвращаясь к озеру, Браан заметил длинноногих, торопливо идущих вдоль северного берега. Он подлетел к скалам и спикировал к самой воде. К острову он приблизился на малой высоте и опустился у берега. Вода была теплая. Он сложил крылья, набрал в легкие воздуха, чтобы не утонуть, и, оставив над водой ноздри и глаза, поплыл к острову. Крааг ждал.
Громкий шум встревожил и напутал охотников. Они боялись, что не увидят больше своего вождя, и, когда Браан появился на берегу, приветственно подняли руки. Суета в лагере пришельцев тоже привлекла их внимание, и обитатели скал наблюдали из своего укрытия, как чужаки направились в сторону плато. Не сводя глаз с Браана, охотники выслушали его рассказ.
— Длинноногие могущественны, — сказал вождь.
— Но почему они не причинили вреда тебе? — задал смелый вопрос Ботто.
— У существа в песочном одеянии не было волшебной палки, а я и не пытался напасть. Горные собаки напали, — отвечал Браан. Да, они не желали ему зла, теперь он понимал это. Очевидно, длинноногие не воспринимали обитателя скал как угрозу, несмотря на оружие. Хорошее предзнаменование.
Некоторое время охотники молчали, размышляя о случившемся. Внезапно Браана осенило: он понял, почему длинноногие отправились на плато. Вероятно, громоподобный корабль прилетит еще раз. Именно эта серебристая птица и приносит чужаков. Каждое сотрясение неба возвещает о прибытии других длинноногих.
— Великий гром прозвучит и сегодня, как и вчера, и еще раньше. Прилетит большая птица. Длинноногих станет больше, — объявил Браан, и охотники подивились
Вторая посадка прошла не по обычному сценарию: вход в атмосферу, полет в ней, торможение — все как всегда, но приземление не удалось, точнее, мягкое приземление. Модуль качало, швыряло и подбрасывало. Он заваливался на бок. Проявив нечеловеческую реакцию, Буккари отключила автопилот и взяла управление на себя. Ей повезло — через пару секунд было бы уже поздно: модуль врезался бы в землю с полным баком топлива, что грозило гибелью не только пассажирам, но и встречающей группе, с тревогой наблюдавшей за посадкой. Катастрофа модуля означала бы смерть для экипажа корвета, оставшегося на орбите. Только тем пришлось бы еще и помучиться.
Ожидая, пока температура обшивки модуля стабилизируется, Буккари проверила инструменты, приборы и программный режим. Вместе с Джонсом она продиагностировала систему управления, но так и не обнаружила ни малейшего указания на то, что же послужило причиной сбоя контрольной системы. Когда модуль достаточно остыл, экипаж и пассажиры освободили его от громоздкого груза и разместили тот для транспортировки в лагерь. Квинн удивил Буккари тем, что настоял на отправке на планету аварийно-спасательного комплекса. Впрочем, лейтенант не особенно и возражала, прекрасно понимая, что им понадобятся медицинские препараты и оборудование, семена, плот, инструменты и многое другое.
С большой неохотой Буккари заглушила двигатель. По хронометру выходило, что корвет окажется над ними через пятьдесят минут. Она сняла шлем, отсоединила коннекторы и скатилась с сидения. Потом неуклюже пробралась по наклоненному центральному проходу к грузовому люку. Гравитация подействовала на нее примерно так же, как действует головная боль. Буккари тяжело ступила на поверхность незнакомой планеты и тут же зажмурилась от яркого солнечного света. Она чувствовала себя как птенец, только что вылупившийся из яйца, беззащитный и беспомощный во враждебном мире. Лейтенант глубоко вдохнула — в легкие хлынул естественный воздух, так не похожий на пресный воздух космоса. Здесь она ощутила влажность. Сладкий, сырой запах затопил обонятельные рецепторы. Буккари чихнула.
Потом она обошла модуль, привыкая к странному скалистому пейзажу и оценивая удаленность линии горизонта. Боже, как же все прекрасно… и ново! Напрягая зрение, Буккари увидела, что гранитные кручи покрыты какими-то пятнами. Еще один сюрприз! Цветы! Желтые, белые, а как много! Уступая какому-то непреодолимому желанию дотронуться до настоящего живого цветка, лейтенант приблизилась к давно забытому чуду, опустилась на колени — смогу ли я сама подняться, мелькнуло в голове — и, едва дыша, опустила лицо в подлинный миниатюрный сад. Запах вызывал у нее чувство, близкое к эйфории. Гранитная плита с вкраплениями кварца оказалась теплой и гладкой; весь ее дискомфорт рассеялся, ушел в землю, камни, цветы, небо.
Из состояния полудремы ее вывело назойливое жужжание. Буккари села. Крохотная черно-желтая пчелка поднялась с цветка и выискивала новый бутон. Неподалеку нервно дрожали в воздухе шелковистые бабочки, уплывая вместе с теплым потоком струящегося от земли марева. Она громко рассмеялась и легла набок, положив голову на руки и издали наблюдая за ходом разгрузки, но вскоре заметила Шэннона, который, обойдя вокруг модуля, направился к ней. Лейтенант неохотно поднялась и пошла ему навстречу.
— Прелестная планета, — сказала она, — поздравляю.