Пленники Уэст

Малиновская Майя Игоревна

— Я твой друг, — высказался Димка. — Я от тебя не откажусь.

— А я и не требую. Просто говори правду.

— Капитан, ты что затеяла? У меня сердце в пятки уходит. Я там перенервничаю. Терпеть не могу допросы.

— А это не допрос. Еще посмотрим кто кого.

Эл побледнела. Димка всмотрелся в ее лицо.

— Ты что? — спросил он встревожено.

— Волнуюсь. Поджилки трясутся.

— Эл, только не делай глупостей. Арестуют ведь.

— Не арестуют, пока здесь посольство Галактиса, а оно улетает через три дня. Еще есть три дня.

— Ты что-то задумала?

Эл кивнула.

— Бежать? —

шепотом спросил Димка.

Эл опять кивнула. Димка просиял.

— Ха. Тогда полетели, устроим шикарный Большой Совет.

— Совет будет транслироваться в открытую.

— Я бы не делал ставку на общественное мнение, это птица с переменчивым нравом. С каких пор, Эл? Ты всегда любила тайны и тайночки для узкого круга.

— За то и пострадала, — заключила она. — Пора. Полетели. Включи автопилот, а то ты от избытка чувств попадешь в аварию.

— Уже включил, капитан.

Круглый зал Совета был переполнен. Послы восседали на почетных местах. Место для Эл оказалось напротив Эйрона. Она поклонилась ему, а он ей. Эл поймала на себе недовольные взгляды соотечественников. Она ощутила недружелюбную атмосферу в тот момент, когда вошла. Эл подумала о том, каково чувствительному Эйрону находиться здесь. Эл сочувствующе посмотрела на него, он сделал приветствующий жест. Как только Эйрон подал знак, послы встали и поклонились ей. Эл улыбнулась и вежливо отдала честь, как было принято в Космофлоте.

Экипаж Эл оказался в другой части зала. По левую ее руку неожиданно сел Ставинский.

— Я твой доверитель, как старший по званию, — сообщил он. — Доброе утро.

— Адвокат значит, — объявила Эл, — а вот и обвинитель, — она бросила нахальный взгляд на Донована, который сел по правую руку от нее. — Доброе утро.

— Доброе утро, — заносчиво сказал Донован.

Оля сидела между Димкой и Игорем. Рядом с Димкой Марат, потом Курк. Со стороны Игоря сели Лондер, Дагерт и Ким.

— Я чувствую себя как в банке для опытов. Сердце в пятки, — лепетала Ольга.

— Что там с медициной? — спросил Игорь.

— Хорошо. У Эл никаких аномалий за время исследований. Бернц не пустили сюда, значит, буря мимо прошла. Эл здоровее тебя, Курка и всех нас, — Ольга нервно трясла коленом, когда говорила.

Игорь надавил рукой на Ольгину ногу.

— Не трясись, — попросил он.

— Как ты успокаиваешься? — поинтересовалась она.

— Стихи сочиняю про себя. Попробуй и ты, — посоветовал он.

— У меня не получиться, — сказала Ольга и стала трясти свободным коленом.

На него надавил Димка.

— Так лучше? — спросил он.

— Отпустите. Неприлично, — возмутилась Ольга.

— Тогда сиди тихо, — буркнул Димка. — Марат, ты как?

— Если бы мог — побелел, — сказал Марат, на его темном лице выразилось страдание. — С детства хотел посмотреть большой совет, но не по такому поводу. Как капитан?

— Как все, — ответил Димка. — Нервничает. Это хорошо. Это правильно.

Курк поманил Димку пальцем. Тот поднял вопросительно бровь.

— Они хотят устроить судилище. Эл знает?

— Думаю, она к этому готова.

— Предлагаю выложить все, что знаем.

— Рассел, никто не поверит, — шепнул Марат.

— При послах могут поверить. Не те, кто здесь. Другие, — так же шепотом ответил Рассел.

Заседание началось

буднично. Чинный секретарь огласил тему: «Ликвидация колонии с планеты Уэст», с оговоркой, что так вопрос поставили послы Галактиса. Он коротко изложил суть вопроса и сделал акцент на том, что последний экипаж, побывавший на планете, придерживается того же мнения.

Затем стал говорить инспектор Лувер, его Эл не видела с момента возвращения на Землю. По выражению Курка, Луверу посоветовали беречь чистоту мундира и не общаться с ней, чтобы не попасть под подозрение, как Рассел.

Инспектор изложил очень четко ситуацию на момент посещения им колонии. Факты. Только факты. Без интонаций и комментариев.

Опросили Эл. Ничего нового, кроме… Бывший колонист, член совета колонии вдруг задал ей вопрос:

— Мы знаем подробности того, как вы освобождали свой экипаж из плена. Разведчики колонии хвалили вашу подготовку, капитан. Здесь не заострили на этом внимание. Мы имеем пример хорошо организованной операции. У нас нет времени углубляться. Я размышлял и задался вот каким вопросом. — Он был стар, говорил медленно и чинно, от чего только вызвал дополнительное напряжение в зале. — Вы спланировали операцию в считанные часы, без предварительной разведки. Вы отличный стрелок. Не так ли?

Эл не понимала, куда он клонит.

— Да.

— Вы сказали, что на вас четверых напала группа из двадцати пяти человек. Почему вы не сопротивлялись? Почему вы сочли невозможным драться с группой в колонии и решились пойти: пять против трех тысяч?

— О, космос, — тяжело выдохнул Марат, — он ее погубит. Это мы виноваты. Мы сами сдались. Это есть в отчете. Зачем он спрашивает?

— Хм, — хмыкнула Эл, — странно, что вы старейшина колонии этого не понимаете. Хорошо я объясню. Прежде всего, спасибо, за высокую оценку моих способностей. Верно то, что мы были неплохо подготовлены и вооружены. Мой излучатель был способен выпускать двадцать пять зарядов в секунду. Да, я могла одна перестрелять группу плохо организованных и плохо вооруженных людей. Четверо мы решили бы конфликт в свою пользу за секунды. — Эл остановилась. — Я благодарю инспектора Курка, что он не позволил нам стать убийцами. Дальнейшее развитие событий подтвердило его правоту. Мы не знали, что колоний две, что в малом поселении еще остались те, кто сохранил человеческое достоинство. Если бы мы убили нападавших, а среди них главаря большой колонии, то оставшаяся разъяренная толпа устроила бы гражданскую войну, уничтожив своих собратьев. Жители Уэст достаточно были свидетелями человеческих страданий, только бойни там не хватало. Я себя не оправдываю. Я хотела дать команду стрелять. Инспектор во время меня остановил.

Димка склонился вперед, чтобы увидеть лицо Курка. Рассел слабо усмехнулся и сказал:

— Хороший ответ, капитан. Красивый.

Эл произвела впечатление на зал. Люди переговаривались, удовлетворенно кивали. Эл ответила на несколько мелких вопросов и ее оставили в покое. Настала очередь остальных. Доводы Лондера, как биолога, заставили зал шуметь. Рассказ об экспериментах на Уэст вызвал волну возмущения. Используя рассказ Эл о работе Роланда, Лондер сгустил краски, представил картину мрачной. Ему много возражали из совета и из зала. Он закончил сел на место и решил, что не был убедителен.