Пленники Зоны. Кровь цвета хаки
Шрифт:
– Рассказывай. Можешь не вдаваться в детали, но с самого начала. Я пойму!
Сталкер посмотрел на знахаря, затем, понимая, что другу, конечно же, жутко выносить такой тяжелый звериный взгляд его вертикальных зрачков, поднял голову и уставился на бледную лепешку луны. И стал говорить…
– И вот я здесь, дружище, – закончил повествование своих злоключений Корсар, тяжело сопя и ежеминутно облизывая потрескавшиеся губы. – Снова не один, но… один. Как та луна на черном небосводе. И очень хотелось бы услышать
Он закрыл глаза, и Болотник заметил мокрую полоску на чумазом лице друга.
Пауза затянулась.
– Что ты молчишь, доктор? Боишься сказать мне правду?
– Боюсь, Корсар! Боюсь, дружище. Сколько зверья выходил, молчаливых своих клиентов, сколько люда местного вылечил, в основном, проходимцев, но никогда не было так больно и боязно выносить приговор близкому человеку. Понимая, что с ним и каково ему.
– М-м-м-м-м-м! – замычал сталкер, скрипя зубами и дергая опаленной головой. – Я так и знал. Я знал, твою мать! Я понял уже, что не жилец. Но… Но, может быть, там кровь сдать надо, рентген, УЗИ? Может…
Корсар заметил печальный взгляд врачевателя, да и сам уже понял: какие могут быть на болотах приборы и анализы, тут все в натуре, естественное и дикое, как теперь и сам он, и местный волшебник не в силах вылечить его зараженный организм.
– Артефактом!? Поможет какой-то артефакт? – с мольбой в голосе сталкер всмотрелся в лицо знахаря. И опять осознал, что и тут мимо.
– Бро, что тебе сказать в утешение? – Болотник тяжело вздохнул. – Добро пожаловать в Зону! Ты теперь ее неотъемлемая часть. В общем-то, как и все эти годы.
Корсар отчаянно поглядел на доктора, сморщился и застонал. Чем и привлек внимание дозора спецназа.
– Что дальше делать собираешься? – спросил Болотник. – Я могу переговорить с вояками, объяснить им все, примирить вас.
– Это вряд ли уже! – Корсар тяжело вздохнул, уже раз десятый за полчаса разговора. – Они на мировую не пойдут. Снежный ком покатился. Охота началась. Теперь мне либо из Зоны долой и в бега по необъятным просторам страны, либо… драться.
– Драться? Ты хочешь объявить войну всем?
– Она уже объявлена! Она уже началась… – прошептал сталкер, понижая голос и вглядываясь во мглу, потом резко дернулся. – Мы не одни здесь!
Болотник медленно поднялся с корточек, всматриваясь в потемки болота, огляделся. Теперь и его внимание привлекло движение за ближайшими куцыми кустами. Кто-то или что-то ползло в сторону собеседников, обходя с тыла. Знахарь замер.
После минуты безмолвного сканирования взглядом округи он повернулся к другу, но рядом никого уже не было.
Корсар будто растворился в звенящей утренней тишине. Да так скрытно это сделал, что даже местный «Дерсу Узала» не засек его исчезновения. Болотник крякнул, слегка улыбнулся и присел, опершись спиной
– Болотник, не кипишуй. Свои, – раздался знакомый голос за камнем.
– Кому свои, кому чужаки, – бросил через плечо знахарь, но, узнав говорившего, разогнулся и выглянул из-за валуна, все же не убирая руки с ножен. – Здорово еще раз, Долг. Чего не спится? Или ты в соглядатаи заделался?
– Не смешно, Болотник. – Старший лейтенант Долгушин скинул с головы капюшон маскхалата и подошел ближе, держа в руках «Винторез». – Где он?
– Кто? – Врачеватель попытался сделать удивленное лицо.
– Твой друг Корсар! – уточнил старлей, осторожно передвигаясь по дуге вокруг валуна, чтобы убедиться, что здесь действительно нет сталкера. – Ты же с ним сейчас говорил?
– Долг, ты уже вечером добивался от меня каких-то признаний, выпытывал об этом сталкере, чего еще-то нужно?
– Где он? – тверже произнес армеец, поднял руку и жестом показал своим невидимым подручным осмотреть сектор.
– Успокойся, старлей. Нет тут никого.
– Ты же с ним разговаривал сейчас.
– Я старый больной человек. Давно уже разговариваю сам с собой, не дружу с головой. Присел отдохнуть, а тут ты.
– Слышь, старик… Ты мне мозги тут не парь. Был он тут? – Долг продолжал озираться, но мимолетно бросал косые суровые взгляды на знахаря.
Болотник уловил движение справа и слева, усмехнулся, кряхтя в кулак. Достал флягу, что не ускользнуло от пристального взора вояки, отпил пару глотков травяного настоя, неторопливо завинтил крышку и посмотрел на военного, облаченного в снайперский халат «Леший».
– Может, закончите эту игру?
– Что? – Старлей с досадой опустил ствол, понимая, что никакого Корсара он уже здесь не увидит, но новым жестом показал бойцам продолжать наблюдение за опушкой леса.
– Затея ваша – дурацкая. – Болотник убрал флягу, стал разминать шею. – Корсар не начинал эту бойню. Он чист перед своей совестью и перед вами. Пока не поздно, остановитесь. Вы же армия!
– Поздно, старик. Ты будешь удивлен моим словам, но… к сожалению, поздно. Я тоже не хотел этой стычки, этой грязи… Но события развернулись очень непредсказуемо и жестоко. Корсар пошел ва-банк, когда нужно было…
Что нужно было, Долг не понимал, поэтому язык не повернулся сказать дальше то, что вертелось в его голове: «Что мог сделать сталкер, сраженный выстрелом Шпика, а потом еще и изуродованный? Прийти с повинной к майору Лапердину и извиниться за то, чего не делал?! Типа: «Извините, что спровоцировал ваших дерганых спецназовцев и схлопотал пулю в спину! Я больше не буду. Мочканите меня еще раз, и дело с концом». Так, что ли?»
Старлей с трудом проглотил ком в горле, не отводя глаз от лица старика, тоже пытавшегося взглядом образумить ретивого офицера. Заблудшего вояку.