Плесень духа (spiritum fingunt)

Чирков Виктор Николаевич

– Pardon, – продавец снова удалился в угол и вернулся с купюрой в десять евро.

– Мерси.

– Bonne chance!

Я снова оказался под моросящим парижским дождем. Спустился пешком по улице с вывеской Passage de abbesses, вот уж точно «проход». Мне хотелось отнести «прилипший» к рукам сувенир в отель и поесть одновременно. С этими мыслями я повернул налево к метро. По карте стация Abbesses принадлежала прямой линии М12 до вокзала. Промелькнули Pigalle, Saint-Georges, Trinit'e—d'Estienne d'Orves, и поезд остановился на Saint-Lazare. Еще через несколько минут я удачно выбрал выход и поднялся на площадь, рядом с Concorde Opera.

При

виде кафе напротив отеля мысль подняться в номер и занести пакет с сувениром, потом спуститься – разбилась о цифры часов, напомнившие, во сколько я встал, и ноги сами понесли тело к входу в Cafe Marco Polo.

На заведении сбоку висело – «Ресторан», над входом – «Кафе», но такие тонкости меня больше не беспокоили, я хотел есть. Помещение имело несколько залов, уходящих в глубину здания, первый украшали люстры в форме красных глобусов, подсвеченные изнутри, и скатерти в крупную белокрасную клетку. В этот час внутри оказалось совсем мало народу, точнее, толстая парижанка за столиком у прохода, вездесущие китайцы у окна и я. Мое внимание привлек столик у углового дивана в глубине зала.

– Вonjour, – прервал мои размышления официант.

– Вonjour, – ответил я и указал на приглянувшийся столик.

– Vous avec madame, ou un?

«Он-то откуда знает, что я без мадам… Нет, это уже что-то с психикой», – подумал я и произнес машинально, – un.

Второй прибор был убран, официант протянул меню.

– Russian language? – с надеждой произнес я.

– Sorry, only English.

– Toilet…

Я отправился по направлению, указанному официантом, мыть руки, оставив белый пакет с книгой на столе и странным желанием ее больше не видеть. Но, увы, по возвращении я обнаружил сувенир на прежнем месте. Стол украшала маленькая гелевая свеча в стакане, а диван – две подушки под спину. Неглубокие знания английского все же позволили найти в меню fish fillet, potatoes и недорогое белое вино в бокалах.

– Wine, ок?

Официант кивнул, взял меню и указал ручкой на салат.

– Good with fish.

Я согласился, и заказ был сделан. Через несколько минут принесли вино. Приятный запах, я сделал глоток. Французы любят себя, даже недорогой продукт оказался вкусным. Свет свечи причудливо переливался в бокале, словно поддерживая бордовый глобус, не давая ему утонуть в белом вине. Очертания материков, не имевшие ничего общего с оригиналом под потолком, медленно поворачивались. «Алкоголь с коноплей подсунули…» – мрачно подумал я. Пока я размышлял о странностях отражений, толстая парижанка умяла содержимое сырной тарелки и выпила половину графинчика вина.

– Please, – отвлек меня официант от созерцания местной жизни и поставил на стол тарелки.

– Merci.

Да, описывать запахи даже простого блюда бессмысленно. Я углубился в неспешную трапезу. Тем временем парижанка съела горячее, допила содержимое графинчика и купила розу у странного типа, появившегося в ресторане. Затем она изучила чек, расплатилась, добавив чаевые, и покинула заведение. Я уже собрался попросить счет, но Париж – удивительный мир… Дама вернулась и в весьма возбужденном состоянии принялась что-то доказывать официанту, размахивая чеком, розой и сумочкой одновременно. Интересно, что при оплате счет не вызвал у нее столь бурной реакции. Официант выпроводил мадам на улицу, где завязалась легкая потасовка, детали которой скрыли

окно и штора. Через несколько минут официант вернулся, поправляя жилет. «Ну и мне пора», – подумал я, поднимая руку.

– Voulez-vous l’addition?

– Yes, bill.

В моем счете все соответствовало заказу. Я оплатил, допил вино, положил монетку на стол и пошел к выходу.

– Sir, your book!

– Merci.

«Да, забыть не получится», – мелькнула мысль, и я отправился в отель.

В номере я поборол лень и сон. Разобрал чемодан, извлек из него ножик для путешествий (благо во Францию разрешали провозить в багаже) и открыл вино. Запах оказался очень приятным. Затем повесил одежду на вешалки, принял душ, состояние улучшилось. Ложиться спать было еще рано. Впрочем, и идти куда-либо, проснувшись где-то в районе трех часов ночи, не стоило. Первый день, акклиматизация и адаптация – и с этими мыслями я расположился в единственном кресле рядом со столиком. Включил телевизор, среди длинного списка каналов обнаружился один на русском языке. Мое внимание переключилось на подарок от отеля. На столике был один бокал.

– Они что, знали, что я приеду один?! А я не знал! Нет, определенно паранойя, психика не в порядке, нужно чаще отдыхать. Вот уже и сам с собой разговариваю.

Вино подышало, вкус вполне соответствовал запаху. Мне понравилось. Конечно, линейка вин у французов простирается почти в бесконечность, как и ценники, однако подарок для постояльцев в таком отеле с историей просто не мог быть плохим и вполне соответствовал ситуации.

– За приятное путешествие, – сказал я, поднимая бокал.

Мое внимание переключилось на ретро книжный шкаф в углу. Конечно, его назначением было создать соответствующую атмосферу… Книги оказались учебниками конца девятнадцатого – начала двадцатого века.

– Ладно, в шкафу детали интерьера, интересно, что же я купил? Открытка – понятно, 1896 Le Chat Noir, а нагрузка? Даже не посмотрел, что впарили…

Я устроился в кресле с бокалом, открыл книгу в месте, где лежала открытка… Под потертой обложкой без надписей скрывалась грамматика латинского языка, издание «Париж 1840 год».

– Да уж, грамматика латыни на французском, обули так обули. Просто два любимых языка, – проворчал я, отпивая вино, – еще и бумага странная, очень уж новая… А открытка хорошая.

Половина второго бокала улучшила мое настроение, и внимание переключилось на шоу. Еще через несколько минут объятия Морфея приняли уставшего путешественника.

Очнулся я через час от зуда в левой руке. Она оказалась внутри закрытой грамматики, прижата обложкой. Там же оказалась и прилипшая к руке открытка.

На внутренней поверхности руки, ближе к локтевому суставу, отпечатался штамп с титульного листа учебника, причем не зеркальное, а прямое изображение. Я отправился в душ и попробовал отмыть пятно, ничего не получилось, но зуд пропал.

– Похоже, придется искать салфетки из лавки сувениров…

«Ну, ну, удачи, вторая загадка», – прозвучал внутренний голос.

– Глюки, – произнес я и пошел спать.

Первый день в Париже, наконец, завершился.