Плеть и веревка
Шрифт:
– Да. Из-за того, что я сказала. Но я на самом деле хотела этого… хотела заняться с тобой… понимаешь…
– Пэнси, между нами столько всего было, - Драко закатил глаза, - не думай, что я буду стесняться говорить об этом вслух.
– Хорошо, - разозлилась она. – Значит, я тебя больше не устраиваю? У тебя действительно кто-то появился?
– Какая разница?
– Ха, и вправду, никакой. Раз так, я поговорю об этом с Блейзом, он на меня всегда найдет время.
– Если думаешь, что задела меня этими словами, то у тебя ничего не вышло. Мне всё равно, ты вольна делать всё,
– Прекрасно, спасибо за разрешение.
– Всегда пожалуйста. Если ты закончила, то я спешу.
Что за день? Сумасшедший день, чёрт знает что. Драко обошел Пэнси и быстрым шагом направился на улицу. Выйдя на пустынный двор, Малфой позволил себе на минутку остановиться и насладиться блаженным спокойствием, но когда он открыл глаза и продолжил свой путь, ему показалось, что в тени деревьев мелькнул подол чьей-то мантии. Драко прошёл мимо хижины Хагрида, пересёк большую поляну и, добравшись до кромки Запретного леса, трансгрессировал. После пары секунд чудовищной тошноты и удушья Малфой оказался за несколько сотен метров от того места, где трансгрессировал. Он тут же наложил на себя Маскировочные чары, чары Невидимости, спрятал рюкзак в одной из пустующих лисьих нор и, стараясь ступать осторожно, пошёл обратно в замок. Когда он вышел из лесной чащи, Драко увидел Блейза, тоже спешащего к школе. Малфой подошёл поближе и смог разобрать лишь пару слов, когда Блейз бубнил себе под нос:
– Наконец-то ушёл…
Драко сжал кулаки. Так вот в чём дело, вот откуда шквал вопросов. Оказывается, Малфой не единственный, у кого был план. Выходит, теперь Драко надо быть в два раза осторожнее.
Он проследил, как Блейз, довольно улыбаясь, спустился в подземелья, и поднялся наверх, к Выручай-комнате.
«Когда освободишься, приходи ко мне. Только чтоб никто ничего не заподозрил».
Драко счёл уже нормой то, что он обращался к Гермионе, как к равной, не принижал её, когда говорил с ней через мысли. Потому что унижать человека лучше действиями, а не словами, так больше проку получается.
Он сидел на полу, прислонившись спиной к стене, и думал. Много мыслей посещало Малфоя, и он не знал, за какую ухватиться: его родители, к которым на самом деле стоило уже съездить; злой и жестокий Блейз, желающий причинить боль всем вокруг; суетливая и по уши влюблённая в Малфоя Пэнси Паркинсон, которая никак не хотела забывать о прошлом; Поттер и Уизли, досаждающие постоянно; и Грейнджер… Отдалённая от этой суеты, робкая и вечно взволнованная, её хочется защитить…
Драко тряхнул головой, отгоняя эти мысли прочь. Ему нельзя, непозволительно так думать о Гермионе. Он должен стать другим. Он должен стать другим для неё. Не трусом, не слабым, не робеющим, не нежным. Ни в коем случае. Малфой отдал себе четкий приказ стать таким, как Блейз – коварным, беспощадным тираном.
Время шло довольно медленно, и Драко начал терять надежду, что Грейнджер вообще придёт. Повторять в голове приказ-просьбу он не хотел, почему-то надеясь на упрямство Гермионы и что она сама придёт к нему, не взирая на ненависть к их связи.
Она, наконец-то, пришла. Месяц уже высоко стоял над крышей замка, когда в коридоре, пустом и холодном, раздался стук её каблуков.
Драко
– Гермиона!
Она испуганно дернулась на звук. Драко, опираясь на стену, поднялся с пола и подошёл к девушке. Набойки на его ботинках так звонко стучали о камень, что при каждом шаге Гермиона подрагивала плечами.
– Ты пришла… - в забвении прошептал Драко.
Он обошёл её и, став напротив, взял за руку. Гермиона попятилась назад.
– Т-ты прождал меня п-пять часов, - заикаясь, ответила она.
Малфой нахмурился. Ведь он мог уйти в любой момент, так неужели эта девчонка настолько уверена в себе, что думала, будто он всё-таки дождётся её?
– Я чувствовала, что ты ждёшь, - продолжала Грейнджер. – Я не хотела приходить.
Драко подался вперед, легко поцеловал Гермиону в щеку и, сжав одну руку у неё на горле, прошептал на ухо:
– Так зачем ты пришла? Обида? Страх? Что тобой двигало, Грейнджер, когда ты решила прийти?
– Жалость, - прошипела она, и Драко сильно сдавил её шею.
– Не смей…
– Почему бы, - шептала Гермиона, еле дыша, - почему бы тебе не снять с себя чары Невидимости? Почему бы тебе не показать мне своё лицо, Драко? Ты боишься меня, боишься того, что сделал…
– Как ты можешь знать…
– Ты попросил меня, - закашлялась она. – Попросил, не приказал.
Он убрал руку и пихнул Грейнджер. Та, хватаясь за шею и тяжело дыша, отступила назад, споткнулась и упала на пол. Драко достал палочку, снял с себя заклинание и склонился над Гермионой.
– Ну, смотри на меня, - процедил он, взяв лицо Гермионы за подбородок и приподнимая. – Смотри, Грейнджер: я не боюсь тебя. Я не боюсь того, что сделал. Мне не стыдно. И я тебе это докажу.
– Как?
– Думаю, ты и сама знаешь ответ, - ухмыльнулся Малфой.
Он поднялся и потянул Гермиону за руку, поднимая её за собой. Крепко вцепившись в руку Грейнджер, Драко сосредоточился на своих мыслях, прошёл трижды мимо стены – и им открылся проход в Выручай-комнату.
Здесь было темно и душно. Дым, как от сигарет, окутал комнату, слезились глаза, почти ничего не было видно. Комната была маленькой, почти всё её пространство занимала большая кровать с шелковыми бордовыми простынями. На стенах горели маленькие свечи, и комната от этого казалась ещё меньше. Драко, волоча Гермиону за собой, прошел вперед, обойдя кровать, и ему открылась вторая часть комнаты: черные стены, темный бетонный пол, на подвесных полках лежат наручники, веревки, плети и атласные широкие ленты.
– О, нет… - выдохнула Гермиона.
Малфой повернулся к ней. В слабом мерцающем свете Грейнджер выглядела прекрасно. Огонь свечей отражался в её глубоких глазах, пару прядок упало на лицо, волосы зацепились за сухие губы. Драко аккуратно убрал их назад, закладывая пряди Гермионе за ухо. Она испуганно дернулась.
– Не бойся, - успокаивающе прошептал Драко, - я не монстр.
– Ты привёл меня к Забини, раздел и изнасиловал, а твой дружок смотрел на всё это и дрочил. Кто ты после этого?