Плетеная сказка

Cyberdawn

— Спокойной ночи… — начал было я приветствие — ну реально, до полуночи не более получаса и вообще.

— Да какое спокойствие, господин Кащей! Проблемы одни! Заказ для вас есть!

— Мдя? — кисло ответил я, как-то трудоголизма у меня на данный момент не наблюдалось.

— На вас одна надежда! — истово закивал гнум.

— Не знаком, — отрезал я. — И супруга у меня — Елена.

— Эээ… — подвис гнум.

— Ладно, заходите, но дело изложите быстро, — вздохнул я, видя что бородач мнётся, блеет, но не уходит. — Время позднее и вообще.

— Ага, —

выдал гнум, мячиком заскакивая в Трак.

— Лен, надо приёмные часы на вывеску, — не скрываясь от потенциального клиента, бурчал я. — Или вообще пугательную ставить.

— Не помешает, — покивала Зелёнка.

Гнум тем временем сидел за столом. И одобрительно, морда подземная, кивал нашей беседе! Типичный гнум, отметил я про себя.

— И?

— Я — Аркадий, вожу караван от Щебинки, — с видом подземного царя выдал бородач.

— Поздравляю. Лен, что за дыра эта Щебёнка? — полюбопытствовал я, пока Аркаша симулировал сердечный приступ и даже возмущение.

— Основной золотодобывающий прииск Конфедерации. Семь тысяч гномов, полтысячи эльфов…

— А ушастые что там делают? — полюбопытствовал я.

— Крепи шахт, питание, внешняя добыча, — буркнул Аркаша.

— Угу, благодарю. Лен, продолжай.

— …пять тысяч людей. Выходит крупнейшая шахта-поселение, — подытожила Ленка, а Аркаша распушил бороду и надулся, как жаб.

— Ну и хер с ними, — оценил я сообщение. — А золото сейчас нужно кому?

— Довольно востребовано в маготехнике, алхимии и ритуалистике. Ну и по старой памяти — ювелирка и прочее, — просветила меня Ленка, пока Аркаша вторично симулировал сердечный приступ.

— Занятно, — оценил я как зелёнкин рассказ, так и актёрское мастерство гнума. — Аркадий, вы там помирать не передумали?

— В смысле, господин Кащей?!

— В прямом. Что у вас случилось-то?

— Эммм, — зажевал бороду (хоть не плёнку) гнум. — Полоз у нас!

— Это который Великий? — уточнил я.

— Он самый, гад проклятущий!

— А чего хочет? — заинтересовался я.

— Да просто гадит, зараза чешуйчатая! Гад потому что!

— Угу, и с бородой. С бородой — самые гады, — важно покивал я, а Аркадий начал третий акт представления «умирающий от попрания всего гнум».

— Лен, я, кроме того, что он здоровый и магичный, как сволочь — толком и не знаю ничего, — признал я.

И начала Ленка меня просвещать. А к ней через некоторое время присоединился Аркаша, отыграв третий акт своей постановки. Вообще — молодец какой: этим гнумом я «закрыл» плановые ежедневные злодейства.

А с Полозом по фамилии Великий выходила такая фигня: это лесной дух приуралья. Из иерархии лесной нечисти, при этом, выходит и сам, и его подчинённые — змееобразная нечисть. И вообще — змеюки уральские всех типов и видов в его подчинении значатся.

— А к Горынычу он как? — заинтересовался я.

— Видимо — никак, Кащей. Только змеи, ящерицы — уже другое, ну а драконы тем более, — пожала плечами Зелёнка.

Но это факт скорее биографический. А вот из-за чего у золотодобытчиков подгорает до подпрыгивания:

этот Змеюк выходит… хозяином всего золота Урала и приуралья.

— Это вообще — как? — не въехал я. — Лесной дух — и золото? А Малахитница на что?

— Ну вот так. И подземное золото, и надземное — его. Судя по всему — аналог духа места или хранителя клада… Не знаю, Кащей, как так получается, — признала Ленка, — но выходит так. И конфликта полномочий и места у Полоза с Малахитницей нет. Но, если вспомнишь, говорила она про золото, — не договорила Зелёнка.

Ну да, говорила про золото Малахитница, с пренебрежением таким. И к нему, и к людским главным, у которых «только золото на уме».

И вот, этот Полоз последний месяц развлекается в районе Щебинки. Никого не убивает, хотя всякая змеючья пакость пыталась до гнумов подокапываться. Пособирала сломанные о каменные жёпы зубы и, шипя нецензурно, уползла.

Но вот именно золото вело себя, по словам Аркаши, совершенно неприлично. Не исчезало, а натурально убегало от добытчиков. Или по башке самородком увесистым падало. Ну, в общем, добыча месяц напоминает цирк с гномами, упала в разы, а чувствительные сердца обитателей Щебинки страдают.

Полоз, при этом, ошивается неподалёку в материи. Ехидно шипит, обзывается и глумится над делегациями, к нему присылаемыми.

— Достал, гад чешуйчатый, — подытожил Аркаша.

— И бородатый.

— Да! То есть… ну в общем…

— А ко мне чего обратились?

— Так мощный, скотина такая! Местные наёмники послали, в Стальном — просто не берутся. Они золото не используют, — изобразил ужас и презрение Аркаша. — И «конфликтовать с духом места подобного уровня не видят причины!» — противным голоском процитировал он.

— Что, просто послали? — заинтересовался я.

— Предложили попробовать «наладить диалог». За двадцать тысяч! Без гарантий! — побагровел Аркаша и чуть буркалы не потерял, так их выпучил.

— Может Дурака на Полоза натравить? — вслух задумался я.

— НЕТ!!! — чуть не разломал Трак воплем Аркаша. — Вы, господин Кащей, издеваетесь?! Это ходячее бедствие… в общем, не надо нам Дурака!

— А что, сотрудничали с ним? — заинтересовался я бурной реакцией.

— Да, — очень мрачно ответил Аркаша. — Три месяца простоя шахты. — И ему платить пришлось в шесть раз больше оговоренного! И… не хочу говорить. Близко к Щебинке Ивана не подпустим и будем отбиваться! — воинственно встопорщил он бороду.

— Хм, а мне казалось это я один массового поражения, — умеренно веселился я. — А тут и пострашнее водятся. Ладно, Аркадий. Возьмёмся. Гонорар…

— Золотом!

— И нахрен мне ваше золото?

— Эммм… чахнуть? — осторожно предположил Аркаша.

— Сами чахните, мне не нужно, — щедро дозволил я. — Так, предварительная цена — десятка тысяч. Тысяча — аванс, за то что приеду-посмотрю. И я не торгуюсь, — уточнил я. — Теоретически мы выедем с утра, а торговля отнимает время сна. У меня ухудшает настроение, а это положительно сказывается на стоимости моих услуг.