Плетения конфедерации
Шрифт:
— А что вы можете? — вдруг выдал ушастый, тяжело переводя дух.
— Всё. И ещё немного, если пожелаю. Сам тут «памагите!» верещал, блин! — возмутился я, открывая дверь. — Что случилось, кратко! Или пошлю, или помогу, тогда — поговорим.
— Нападение! — выпучил глаза ушастый. — На стоянку, всех, наверное, сожрали! Товар, единороги, — запричитал он, начав лапки заламывать.
Ну вообще — не истеричка. У ушастых, сколько я их ни видел, ну, кроме совсем серьёзных, этакий «артистизм» кривляющегося толка — норма.
— Торгаш? — уточнил
— Звери, конечно, — удивленно залупал глазами остроухий. — Сильный караван! Я Василиэль Возвышенный, вольный торговец и…
— Придурок, — поставил диагноз я.
Не со зла, а по опыту — всякие «эли» добавляли только придурки. Нет, по началу и ели, и пили, но уже через полгода после изменения — по нормальным именам, кроме совсем уж отбитых. Даже между собой.
— Заходи, расскажешь, покажешь. Трогаемся, Вася, — освободил я проход.
Ушастый аж подпрыгнул от возмущения, но в Трак юркнул. Я его за плечико тщедушное прихватил, в кабину отвёл, зелёнку поманил. И кулаком у остроухого лица поводил.
— Не трындеть, говорить по делу. Тогда будет хорошо. Понял, Вася?
— Понял, — пискнул побледневший ельф.
— Расстояние? Караван у шоссе? Что за звери? — бросил я, располагаясь в троне и поддавая ходу.
— Бежал минут тридцать, у шоссе, верволки! — как приличный разумный отрапортовал Вася.
— Что за твари? Кратко и по делу, — бросил я.
И почти не стеная, выдал Вася, что верволки — что-то вроде гибрида волка и медведя. Стайные. Метазвери, в общем. И «сотня, не меньше» напала на стоянку каравана.
— Как убежал?
— Отливать отходил, — голосом оскорблённой особы королевской крови выдал Вася.
— Врёт, — высказал я.
— Врёт, — согласилась Ленка.
— Да вы… я правда отливал!
— В это — верю. И хорошо, что за лапку тебя не трогал, — под хихиканье Ленки уточнил я. — Какие, нахер, «сотня», Вася? Что они жрут? Караваны? А вы новые посылаете, как помощь голодающим?
— Вы… ну может чуть меньше! И меня бы порвали!
— Скорее всего, — не стал я глумиться. — И правильно драпанул. Но врать не стоило. Будешь должен, по мелочи, — уточнил я.
— Я… а вы кто такой? — уточнил ушастый.
Выходит Вася — не совсем дурак. Наполшишечки, не больше: при разговоре о долгах — правильно, по нынешним временам, среагировал.
— Кащей Бессмертный, — полуобернулся я.
— Шутите?
— Спросил — я ответил. Признаёшь долг по мелочи?
— А товары вернёте? Не отнимите?
— Если целы — вернём. Хотя, думаю, караван сам отбился. Долг за доставку и враньё.
— По мелочи — признаю, — бросил он. — И не врал я. Немного преувеличил.
— Два десятка метазверей, — забормотала доклад Ленка. — Разумные, эфирные вспышки, километр. За поворотом.
— Почти не соврал, — вслух удивился я. — Лен, на турель сходи?
— Угу, — выдала зелёнка, поскакав к турели.
Вот и началась дорожно-ведьмачья жизнь, хмыкнул
2. Невежливые караванщики
Ленка заняла место на башне, я материл свою ленивую задницу, Вася заламывал ручки.
Материл я, как вежливый Кащей, про себя, но от души. Потому что времени был до хрена, и вместо философской плевбы в потолок, мог Ленку потеребить насчёт машинерии Трака.
А то как-то расслабился и забыл, ну или забил. А сейчас с удивлением знакомился со всякими там огоньками под обзорным окном. Что-то они точно значили, было у меня такое подозрение. Только вот я этого «что-то» — нихрена не понимал.
А от ленкиного: «на посту!» — которое пропищало непонятно что, но рядом, я чуть не подпрыгнул с воплями: «хто тут?!!»
Но удержался и пообещал себе со всем этим технобарахлом разобраться. А то, как узнал, что зелёнка со мной будет — забил на «компьютерную» часть, сосредоточившись на ходовой, интерьерной. Ну и оружке, само собой. А сейчас чувствую себя дураком, даже неудобно немного, наполшишечки.
Тем временем Трак выскочил из-за поворота, и нарисовалась такая картина:
На обочине раскинулся этакий гуляй-город из повозок. Ну, люди быстро приспособились к новым реалиям, а так-то — формация очень толковая. Вдобавок, на части повозок были шесты с какими-то мерцающими фигнюшками. Видимо — создающими этакий щит. Его было не видно, но фигнюшки особо ярко вспыхивали, когда тварюки повисали в воздухе и стекали по нему. Ну и в небывальщине этот щит чувствовался.
А вот сами тварюки… Да ни хрена не волки. Медведя, скорее с кабанами, метров трёх в холке, с серо-стальной, с искрами гладкой шерстью. И запредельно прочной, судя по отсутствию повреждений: защищающиеся по распластанным на щите зверюгам заметно шмаляли, а том пофиг. Ни крови, ни даже рёва. Только обиженный, когда о щит стукались.
Лютые зверюги, в общем. И небывальщиной разило от них душевно, но, видимо, не «атакующие магией», а всё в «упрочнение-уплотнение-защиту».
И всё это привело к тому, что защитники переводили боезапас, твари занимались спортивными прыжками об стену. Без каких бы то ни было толковых результатов. Пат, как он есть, в общем.
— Стрелять, Кащей? Держу в прицеле ближайшего, — пропищала Ленка.
А я хоть понял, что часть панели просто вибрирует, создавая звук. Занятно, но не до того.
— Давай простой пушкой сначала, — выдал я, имея в виду магострел. — А потом моей.
— А как из твоей стрелять? — резонно поинтересовалась зелёнка.
— Никак, конечно, — резонно ответил я. — Ты наведи и скажи, а я выстрелю.
Тоже, конечно, кустарщина, но иначе никак — «мои» пушки — те же самые рогатки, как и наручные. Где тросы сгибают лютые пружины. Но вообще, раз уж Ленка, надо будет спуск какой присобачить, мысленно пополнил я список: «Косяки провтыканные. Поправить, пока не гробанулись».