Плетения Судьбы. Не потерять себя

Мираббилис Татьяна

Она сказала, а меня вновь обдало кипящей болью. Сдержав эмоцию, я процедила сквозь зубы:

— А ничего! Всё так, как и должно быть, — они меня не слышат, так почему я должна их слышать.

— Лжешь!

— Лгу! И что?

В этот момент в комнате вспыхнуло окно портала. Меня ждали, как обычно. Но, как обычно, уже не было. Вздернув верхнюю губу в презрительной гримасе, я подошла к порталу и швырнула в него шарф.

— Нам нужно поговорить, — послышалось усталое.

— Нам не о чем говорить. Не утруждай себя ничего незначащими словами. Я все видела. И ты посмотри. Занимательное зрелище.

За

окнами совсем стемнело. Я взяла банные принадлежности и, никого не ожидая, направилась в душевые. Если до кого-то доходит, как до жирафа, это его дело. За спиной дрогнуло и медленно угасало окно перехода. Когда я взялась за ручку двери, в спину прилетело:

— Может это то, о чем ректор так настойчиво хотел с тобой поговорить? Что это за шарф? Откуда?

Острые вопросы. Правильные вопросы. Я развернулась, все так также держась за ручку двери, словно сейчас она для меня была единственной опорой, чтобы не упасть, не захлебнуться в чавкающем болоте грязи. С вызовом посмотрела в глаза подруги, полностью игнорируя её вопросы:

— Предложишь простить?

— Предложу, наконец, выслушать. Ты не захотела этого сделать тогда, когда ректор настаивал. И вот результат. Ты не хочешь выслушать сейчас. Чего нам ждать дальше?

— Вам — ничего. Расслабитесь. И охранять меня больше не нужно. Теперь все «минуты», — захотелось уколоть Мамбу посильнее, вернув ей ее же слова, — в вашем распоряжении.

— Максимализм никогда ни к чему хорошему не приводил, Зира.

— И это говоришь мне ты? Смешно, — и я вышла.

Дверь за мной захлопнулась громко, отрезая от прошлой жизни. Что будет в новой? Я не знаю. Что было — видела, что будет — увижу. Яд предательства продолжал медленно растекается по моей душе, выжигая во мне все доброе. Я тонула во мраке нескончаемой муки, задыхаясь от подозрений и ажурной лжи, не в силах вырваться из их нитей. А может, и правда, вернуться? Дать шанс Эристелу обелить себя от лжи? А ложь ли это? Недоверие терзает больше, чем известность. Но я всё видела сама. И они еще удивляются, что у меня испортился характер? Что же, не обессудьте — мне очень больно. Я хожу, я разговариваю, но это не значит, что я еще жива. Так что угрозы Мамбы… Да пошла она… к наследному. Пусть с ним нянчится «как с ребенком, и ходит за ним по пятам».

По коридору сновали адепты. Самые быстрые из них, наравне со мной, спешили принять вечернее омовение и придаться своим интересам. Я не спешила, хоть и желала оказаться под струями воды, как можно быстрее. Меня никто не догонял, никто не цеплял, ни взглядом, ни локтём. Это удивляло и одновременно радовало. Моя новая реальность. Может, не все так страшно?

Впервые за время пребывания в академии до душа я добралась нормально и неспеша, без перебежек и оглядываний, чтобы ни с кем не столкнуться. Даже подруги не соизволили догнать. Что ж, это их выбор.

Дальняя кабинка оказалась свободной, и я с удовольствием её заняла.

Часть 1. Глава 40

Струи воды то согревали, то охлаждали — всё по моему желанию и благодаря вентилю смесителю. Вот так бы и в жизни — то вправо, то влево и всё хорошо. Может и не так здорово, но легче без сомнения.

Боль в голове немного поутихла. Звуки и гудения

заглушились шумом воды. Она успокаивала. Возвращаться в реальность не хотелось. Но всю жизнь в душе не просидишь.

Струи воды слажено ударили в лицо, разглаживая последние отпечатки тревоги. Жизнь продолжается. Никто не умер. Я оделась и побрела назад в комнату. На пару секунд задержалась при входе, а потом решительно толкнула дверь.

В комнате никого не оказалось. Тоже неплохой вариант. Даже хороший. Мне не хотелось продолжать выяснять отношения. Постель приветливо поманила в объятия. Я не сопротивлялась — заснула, едва коснулась головой подушки.

Серо-бурое пространство казалось пустым, абсолютно непривлекательным и мрачным. Я брела по нему, задаваясь предельно ясным вопросом: «Что я здесь делаю?» За плечом раздался отрывистый вздох. У меня кожа от ужаса покрылась пупырышками.

— Офелия? — осторожно позвала.

— Да, дитя.

— Ёшкин кот и всё с ним вместе взятое. Ты меня до зубного скрежета перепугала! Странное место ты выбрала для общения со мной.

— Странное, да. Только это твоя реальность, а не мой выбор.

— Не понимаю. А где привычные волны? И, если уж честно, я никого не хотела видеть, — с вызовом посмотрела на родственницу. — Я просто отдохнуть собиралась.

— Возможно, да. Возможно, нет.

— Объяснись, — я нахмурилась. — У меня дико голова болит, а потому давай обойдемся без загадок. Мне нужно отдохнуть. Хотя, если тебе нечего мне сказать, и ты не против, то я…

— И давно у тебя голова болит?

— Нет. Это что-то значит?

— Может, да. Может, нет.

Я скрипнула зубами:

— А конкретнее можно?

Офелия все еще сохраняла местами видимую плотность, а потому ее вздернутая вверх бровь позволила оценить мимику её благородного лица. Однозначно, даже смерть не испортила красоту принцессы Священных.

— Голоса слышишь?

— Гул. Шумы.

— Думаю, скоро начнешь различать слова.

— То есть?

— То есть твой ментальный канал стремительно приобретает функции яснослышания. Слишком быстро идет расширение. Давно голова болит?

— С сегодняшнего дня.

Офелия нахмурилась:

— Твоя энергетическая змейка резко развернула кольца и поднялась до упора. Это тяжело и опасно.

— Насчет тяжело — не спорю. А на счет всего остального…

— В течении нескольких дней в тебе проснется вся стихийная магия. И это кроме боли в голове. Так что будь осторожна на практических занятиях. Иначе твои «неудачи» по бытовой магии покажутся милыми шалостями.

— А откуда тебе известно, что происходит на занятиях? — поинтересовалась с вызовом.

— Я рядом почти всегда.

— Почти? Удивительно. Странно, что я тебя не видела, хоть и должна бы. Хоть краем глаза.

— Это необязательно, учитывая количество лишних глаз и ушей. И да, иногда я отвлекалась на поиски одной особы. Но ты это знаешь.

— Да уж, кого-то там искала.

— Не кого-то, а виновницу наших с тобой проблем.

— То, что произошло с тобой, было слишком давно. Меня, как говориться, даже в проекте еще не намечалось. Так что это только ваши с кем-то там проблемы. А у меня их нет. Больше нет. Разве что головная боль, но я полагаю, она тоже пройдет.