Плетеный человек
Шрифт:
— Мой пропуск подойдёт? — помахал я овальной деревяшкой.
— Вы внесены… Точнее, ваша сигнатура внесена в базы. И удостоверений не требуется, — пожал плечами паренёк. — Я доложу господину Матвею?
— И меня посчитали, — пригорюнился я и с горя махнул лапой, — Докладай, чего уж.
А сам подумал, да и заехал в широченные ворота торгового городка. Судя по тому, что преодолел наверченную лютую небывальщину без рёва тревоги, обстрелов и “тревожных групп” — меня и вправду посчитали, паразиты такие.
А внутри городок был
Явные лабазы, чуть ли не контейнеры, загоны для живности. Ни жилья, ничего такого. Это такое было как раз на соединённых мостиками и витыми лестницами ярусах.
А торгуют… наверное на втором ярусе, прикидывал я, лениво телепаясь на байке. Такой, забавный метод борьбы с “большегрузами” в городской черте.
— Господин Кащей, вы… — послышалось от “телепортировавшегося” в пяти метрах Матвея.
— Я — “да”, — ответил я.
— Тогда давайте обсудим ваше вознаграждение. Вы, согласно докладу, несколько… перевыполнили оговоренное.
— В чём-то “да”, в чём-то — “нет”. Долга за столкновения лично я — особо не вижу, — конкретизировал я. — Единственное, — задумался я. — Нападающие работали по наводке. Это — точно. Либо от вас, — продолжил я, отмахнувшись от явных возражений мага. — Я это не утверждаю, называю один из вариантов. И… ну в общем, вчера, когда обследовал завод, встретилась мне пятёрка сталкеров. Запомните? — уточнил я.
А после кивка описал пятёрку в деталях. Попробовал тросами рожи изобразить — поржал, и Матвей похихикал. Потому что художественную ценность моя инсталяция имела. Как карикатура, ехидная такая.
— Ладно, описание у вас есть, — махнул я лапой.
— Есть. Думаете — они?
— Понятия не имею, Матвей. Мне — вообще похер, — честно признался я. — Но то, что причастный к смерти четырёх людей, причём за деньги, а не по делу, будет жив-здоров… Мне это не слишком нравится, — улыбнулся я. — Но не настолько, чтоб напрягаться. Даже как заказ — уточнил я. — Я убиваю монстров, а свинотрахов — только если подвернутся.
— Понятно, думаю, сможем проверить, благодарю, господин…
— Я вас не “господинкую”, Матвей. И не настаиваю на обратном. И вообще, если уж соблюдать протокол, — надулся я, явив корону.
— Ваше августейшее царское величество дозволяет обратиться по имени? — уточнил маг.
— Дозволяет, — царственным жестом дозволил я.
— Тогда, Кащей, я бы предложил перекусить на втором ярусе и обсудить в каком виде вам будет удобно получить плату.
— В натуральном, — уточнил я. — Не хрен меня готовить.
— Хорошо, а насчёт…
— Пойдём, только конь, — заозирался я.
— Оставьте у лестницы, не сведут.
— Да и так не сведут, — резонно отметил я. — Ну ладно, — и оставил коня.
На втором ярусе, неподалёку от довольно внушительной и гомонящей
Пока Матвей что-то там заказывал, количество не слишком добрых взглядов на мою персону всё увеличивалось. Натурально — сначала несколько явных магов недобро зыркают. Потом — ещё и ещё. Пырятся, сволочи нетолерантные, и раздражают, да.
Подумал я, тряхнул головой, отрастив связку бело-стальных тросов из черепа. Сложил лапы на груди, оглядел добрым взглядом пырящихся на меня, да и выдал в потолок:
— Ничему эти свинотрахи не учатся!
И, на удивление, помогло. Кто-то поржал, пара гнумов, которые и не пырились злобно, аж пальцы большие с ухмылками в бороду показали. Ну, в общем, кто-то всё равно злобно зыркал, но не весь кабак, а то прям неуютно было. Так кулаки и чесались.
Ну и с Матвеем, чавкающим пропитанием, обсудили, что и как. Обучаться я могу часов двенадцать в день, каждый день. Хоть практическому применению — насколько я понимаю, тайны страшной из разработок не делали. Правда, по контексту выходило, что большая часть производства — условно ручная, завязанная на конкретную магию конкретного людя или металюдя.
Ну, мне именно “принцип” интересен, так что нормально.
В общем, Матвей пожрал, обозначил сроки и намылился срулить.
— Сейчас подойдёт мой сотрудник, будет вас сопровождать, ответит на вопросы. Ваше “интересно” я правильно интерпретирую как этакую экскурсию?
— Правильно, — кивнул я.
— Вот и хорошо. А у меня, прошу простить…
— Дела. Прощаю.
— Да, дела, Кащей. А вот и Сеня, — тыкнул Матвей мне за спину.
— Перумовский! — всё что мог я сказать, обернувшись.
Дело в том, что сзади топал… хоббит. Натуральный: несколько инфантильные черты морда лица, крупные кудри, мохнатые босые ноги под бриджами. И башка непропорционально большая, не патологично, но здоровый чан, относительно крепко сбитого тела. Вот только вместо правоверных полутора метров эта хобиттятина была за метр восемьдесят.
— Да, читал, — слабо улыбнулся Сеня. — И Матвей, не надо анекдота, — взмолился он.
— Не буду, — ухмыльнулся Матвей вставая.
— Я его и так знаю, потому и “перумовский”, — уточнил я.
Но смех смехом, но мне на растерзание отдали вкусного, жирного хоббита, набитого всяким “интересно”. Так что потёр я лапы и стал мохноногого трясти. Для начала — “а что енто у вас в Меллорне-то творится?”
И довольно занятно. Например — четырёхчасовой рабочий день. Поголовно, просто как характеристика гражданства.
— А с чего обязаловка-то? — уточнил я. — У вас пятьдесят тысяч рыл, чем они заняты-то?
— Понимаете, Кащей, у нас… Да, в общем-то, проблемы с тем, чтобы занять эти четыре часа. И больше шестидесяти, кстати, — уточнил он. — Но это нужно.