Плетеный человек
Шрифт:
— Чилавэко иа, сафсэй тупан!
Это… языковой, блин, барьер. Как у гремлинов, но они худо-бедно понимаемы. Кстати, не все дойчи, по слухам — есть и лягушатные, и ещё какие-то.
Так, ну ладно, занесло к нам какую-то среднеазиатскую пакость. Гастарбайтер, блин! Панаехало! Столица не резиновая! Она мёртвая.
Ладно, надо запоминать — типа “маскируется” под человека, в том, что нечисть — не признаётся, раз. И не атакует, вызывает на “падраца”, это два. Скорее всего, предлагает некое ритуальное
Поскольку ведьмы в Зеленюках и мудрилы в Меллорне шерстят, как проклятые, мифологию. И, зачастую, находят как нежить, так и “подход к ней”. Те же кельпи кучу народу угробили, пока дурацких ритуалов не нарыли… которые прекрасно работали, и речные кони драпали в реку с писками и брызгами.
— Диратца дывай, чиловека! — выдал нечистик, отвратно воняя и сжимая-разжимая лапы.
— На хрен иди, — отмахнулся я.
— Ни паду! Тыпая чиловека, йобырь аслица!
— Свинотрах, — отмахнулся я.
Так, два… но то ли ритуальным числом вызовов было два, то ли объективная истина нечистику не понравилась. В общем, наткнулся рванувшийся ко мне нечистик на тросы… завязнув в ней своей поганой противной шкурой! Не критично, я начал продавливать, но он визгом (противным!) отпрыгнул и с криком “Шайтан! Таллид!!!”... провалился сквозь пол.
Следа не оставив, как-то странно в ощущениях.
— Не понял, — честно признался я. — Как харчил и появлялся — понял. И что сразу и насмерть надо бить — понял. А вот что дальше делать — ни хрена не понял.
Потому как эта дрянь проходит сквозь рунированные, армированные сталью каменные плиты, как сквозь… песок. Ну-ка… нет, не превращает, да и тока небывальщины достаточного не было.
Так, ладно. Импортная нечисть, очевидно, не фиксируемая гнумскими рунами. Говорит хреново, читать не умеет, матюгов гномьих не понимает, не обижается, и как следствие — игнорирует.
И, очевидно, обитает в песках и оазисах каких — больше “ощущениям” земли взяться неоткуда. Шайтаном обзывается… Или божба? Вроде шайтан у тамошних аборигенов за батьку злой нечисти. А таллид — хрен знает. Надо бы тоже сообщить.
Но эта дрянь драпанула, хотя я её задел. Слабо, прямо скажем, с его вонючей шкурой надо было бить сразу и со всей дури — не подумал я, исследованиями занимаясь. Дурак я сегодня, самокритично признал я, хорошо, что не Иван.
И вот задачка — она драпанула с концами или затаилась? И вот всё, что я знаю о нечистиках, говорит, что затаилась и затаила зло. Мне подставляться не будет, но романовских изводить будет принципиально, что нехорошо. И вольфрам мне обломится, а я на него тросы топорщить уже начал.
В
Это нужен доброволец из романовских, который отбиваться не будет. И мне, наверное, делиться придётся. Часть тросов в комнатушке, где доброволец будет копошиться, лучше даже на нём. И сидеть, ждать, ну и прибить вонючку, когда появится.
На живность он почти наверняка кидатся не будет — тип явно под людей, с его “подраца”. Точно нужен доброволец, окончательно решил я.
Ну и потопал, бесславно притом, к лифту. Добрался до Витальича, а тот с ходу стал мне настроение:
— Мертва нежить, Кащей?
— Это не нежить, нечисть, — начал я портить настроение гнуму.
— Я же говорил! — возликовал рыжий, а потом до него дошло. — Да быть не может! Все руны в порядке…
— В порядке твои руны. Это не наша нечисть. Азиатская какая-то, пустынная. Не действуют руны.
— Заса-а-ада, — протянул гнум. — Откуда взялась-то у нас?
— Чёрт её знает, не написано на ней.
— Хоть прибил? — уточнил гнум.
— Щазззз, — ехидно оскалился я.
— Рукосуй и халтурщик! Чтоб…
— Будешь бузить — посылаю нахрен. И пойду в Меллорн и ведьмам рассказывать про новую напасть. Неустойки в нашем договоре… не предусмотрено, — хмыкнул я.
— Вот ты скоти-и-ина!
— Будешь обзываться — точно пошлю. Тварь — поганая, и это проблема. И я её спугнул — не убивается правильно. Но на меня она больше не выйдет.
— Погоди, мне что — мастеров вниз на убой посылать?!! Да ни…
— А что ты предлагаешь?! — не с самым добрым настроем рявкнул я. — Тварь — людоед! На животных не выйдет. Меня — боится, подрал её. И что делать?!
Гнум сидел, хмурился, бородой жевал. На один звяк по телефону ответил матом человечьим. А на два — гномьим. Точно матом, таким тоном и с такой рожей только матом алёкают.
— Приманке пиз… блин, шансы какие у человека? Или гнома? — недобро глянул он на меня.
— Почти сто процентов. Я с ним буду, тварь сразу прибью. Только частично… Ну в общем невысокий риск, — подытожил я.
— Не звиздишь? — продолжал допытываться Витальич.
— Твой зуб даю, даже два.
— Шутник, лядь!
— Ну не плакать же, — пожал я плечами.
— А нам, похоже, придется, — напряжённо раздумывал Витальич. — Ладно. Народ не погоню. Сам пойду!
— Блин, Витальич, а ты в президенты баллотироваться не желаешь? — уточнил я полушутя. — Мой голос — твой. Могу и ногами поддержать.
— Шел бы ты… — довольно далеко послал меня гнум, посмотрел на ехидную морду и уточнил. — После дела.