Плевать мне на игру. Топ три
Шрифт:
Очнулся Эльдман Младший далеко от того места, где он потерял сознание. Пробуждение оказалось шокирующим и ужасающим. Перед его глазами застыло лицо женщины, цвет кожи которой говорил о том, что ещё минуту назад она была живой. Её одежда была разорвана в клочья, по шее на грудь стекала бордовая кровь. Эльдман не сразу понял, что происходит. Но как только он обратил внимание на её разорванную глотку, а во рту ощутил вкус свежего горячего мяса, всё стало на свои места. Младший в ужасе отскочил от женщины и вжался в стог сена.
Его последний обед, а точнее, то, как он был приготовлен, сыграл с ним злую
Всё дело было в глазах убитой им женщины. Эльдману казалось, что она не сводит с него осуждающего взгляда. Инстрис так искусно потрудился над графикой игры, что непосвящённый человек просто бы не смог отличить её от реальности. Психика Эльдмана трещала по швам. Всё его нутро изводилось, кричало и просилось убраться из этой шкуры, из этого мира, как можно дальше от этих кошмаров. Он с силой впился ногтями в руку, чтобы хоть как-то привести себя в чувства, закрыл глаза и глубоко вдохнул. Спустя некоторое время, когда Эльдман напомнил себе о нереальности происходящего, он смог открыть глаза и осмотреться. Каким образом он оказался в этом ангаре среди стогов сена и кто эта женщина, было для него огромной загадкой. Всё, что ему удалось вспомнить – это момент сражения со скелетом у стены.
– Кажется, он побежал туда! – донеслись с улицы хриплые мужские крики. – Скорее в амбар!
Не успел Эльдман оправиться от шока, как в амбар с разных входов ворвались облачённые в длинные чёрные плащи скелеты. Их было трое, над головой каждого парила надпись:
«Пастух для живых 15 ур. ОЗ – 1100.»
Из-за больших боевых кос в костлявых кистях и черепов, что выглядывал из-под капюшонов, Эльдман принял их за жнецов, но по факту это были обычные осквернители, работой которых было защищать живых людей от пустых. В данном случае они рассматривали Эльдмана как лису, которая проникла в курятник и придушила одну из куриц.
– Вот он, держи его! – крикнул один из пастухов замахнувшись косой для удара.
Действуя инстинктивно, Эльдман опередил его и ударил ржавым мечом по корпусу. Тут же уклонился от удара в затылок и в прогибе вдарил нападавшему ногой по голому черепу, после чего завалился на спину и вогнал меч ему в колено. Даже будучи не в себе, Эльдман не прекращал бороться за свою жизнь. Перекатившись в сторону, он подскочил на ноги и парировал очередной удар. Нападавшие были очень настойчивы, атаковали со всех сторон, поэтому Эльдману постоянно приходилось прыгать и падать на землю, изворачиваться, как мангуст. Однако запас энергии был ограничен, из-за чего некоторые удары приходилось парировать. В очередной раз подставляя ржавый меч под взмах косы, Эльдман уже знал, что тот расколется, а потому бросил рукоять и ухватился за торчащие из сена вилы.
– Какой проворный попался! – зло крикнул один из пастухов. – Бейте его по ногам!
Ловко орудуя вилами, Эльдман повалил пастуха в стог
– Наконец поймали! – с облегчением вздохнул пастух. – Откуда он такой ловкий вылез?!
– Без разницы, кончай тварину!
– Постойте! – выкрикнул Эльдман. – Не убивайте меня! Я сдаюсь.
– Вы поглядите, он разговаривает, – пастух замешкался наносить удар.
– Вот диковина, говорящий пустой, – пристально рассматривал бледного юношу один из них.
– Пустая твоя башка, он сожрал нашу девку, вот и очухался! Дважды вернулся с того света. Что же нам с ним делать?
– Это всё большое недоразумение, – вновь обратился к ним Эльдман. – Я не знаю, как сюда попал и что произошло. Но уверен, мы сможем договориться как цивилизованные осквернители.
За эти слова один из пастухов ударил Эльдмана ногой по челюсти, за которую он так переживал.
– Закройся! С живыми будешь договариваться, они куда сговорчивее.
– Если зарубим его, кроны нам это не вернёт, – пастух бросил взгляд в сторону мёртвой женщины. – Эта баба ещё лет пять могла рожать, ей цена сто пятьдесят тысяч, не меньше. А за такие деньги с нас мясо до костей снимут и повесят болтаться у въезда в город.
– А если через суд? Раз к нему вернулся рассудок, то виноват он, а не мы. Это ж чистой воды воровство. Верно?
– Верно. Если получим обвинительную грамоту, все камни полетят в него.
– Тогда решено. Я уберу тело, а вы потащите мерзавца к судье.
С Эльдмана сняли ржавые доспехи и вместо них нарядили его в тяжелые деревянные колодки. Считая, что ему ещё повезло, Младший покорно плёлся за двумя пастухами, что покинули ферму и отправились в город к судье. Эльдман впервые оказался в городе мёртвых, а потому даже колодки не мешали ему смотреть по сторонам. На выложенных брусчаткой улицах разъезжали кареты, запряжённые мёртвыми лошадьми, неспешной походкой прогуливались одетые в наряды восемнадцатого века осквернители. Все в красивых платьях и париках, что скрывали лысые черепа и гнилую плоть. Чтобы мрачный вид жителей не выделялся на фоне ухоженного города, здесь не было фонарей и факелов, а все здания были выполнены в готическом стиле. Крыши домов имели пирамидную форму и острые шпили, а на их парапетах восседали разнообразные горгульи.
Облачённые в чёрные плащи осквернители привели Эльдмана к большому зданию, которое высокими витражными окнами напоминало католическую церковь. Внутри неё царила столь густая тьма, что даже покрытые зелёной пеленой глаза не могли рассмотреть, что она скрывала. На первый взгляд церковь была совершенно пуста, но отовсюду доносились странные шорохи и пощёлкивания. Преодолев длинный зал с деревянными скамейками, двое пастухов бросили Эльдмана к покрытой таинственными рунами каменной плите. Руны замерцали зелёным свечением, и Эльдман ощутил, как неведомая сила заставила его воспарить над полом. Массивный камень оказался столом судьи, из-за которого на бледного юношу уставились два десятка чёрных глаз. Местным судьёй оказался жуткий арахнид в чёрном костюме и парике на голове. Он был чем-то средним между человеком и насекомым. Над его головой парила надпись: