Плоцкие буренки

Arsirin

— Это я сжег наш дом.

Нет, этот человек, определенно хочет ему смерти! Говорить о таких вещах столь спокойно, когда Румар едва справляется. Аппарат просто изошелся на противный визг, а внутри все жгло злым пламенем праведного гнева.

— Я сжег дом вместе с твоей матерью. Вернее, тем, что от нее осталось.

— Ты говорил мне, что она болела и ей нужен покой, — еле произнес Румар. Отец много чего говорил, на самом деле. Что дом подожгли злые конкуренты, например. Он столько лет врал?

— Так и было, поначалу, — спокойно заявил Тоомаш старший. — А затем изменилось ее

поведение, она гнила заживо. И перестала узнавать меня. Стала неконтролируемо агрессивной. Ее пришлось держать привязанной к кровати. Я признался себе, что все кончено, когда было слишком поздно и от ее черт лица мало что осталось. Я не мог ее убить: она получила несколько ножевых ранений, я всадил ей в голову целую обойму, но она продолжала регенерировать и пыталась нападать. Поверь, это страшное зрелище, я ведь любил ее больше жизни. Поэтому я запер ее в комнате. И поджег дом, чтобы ее страдания прекратились. Это была моя первая встреча с нежитью. И я очень надеялся, что последняя. А каково мне было узнать, что ты в шутку решил гоняться за мертвецами в качестве «живых» мишеней? Ты отказался прекращать это безумие, поэтому я заранее смирился с тем, что от тебя придется избавляться так же, как и от Геры. «Шалаш» был подарен тебе как раз на тот случай. Но теперь ты зашел слишком далеко, о тебе и твоих школьницах заговорили в народе. Не без помощи графа.

— Ты упустил момент, когда умерла мама? Как такое вообще возможно?

— Возможно. Я не стану отвечать на этот вопрос.

— Ясно. Уйди.

Отец помолчал немного, затем спешно и сердито покинул палату, оставляя Румара наедине со всеми мыслями и образами, которые теперь накладывались на пережитое.

Тут же пришла медсестра и вколола что-то. И захотелось спать.

Дагмар, Лира и Тамари пришли на следующий день. Румар к этому времени окончательно потерялся между реальностью и сном, ведь там он снова куда-то шел. И получал странные записки. Удивительно, что у него получалось читать их во сне.

— Вот ни на минуту одного нельзя оставить, вечно ему надо вляпаться во что-то, — причитал Дагмар. Белый халат на нем смотрелся хорошо, образ безумного ученого ему бы подошел. Чокнутый профессор и две знойные ассистентки — компашка внушала, было чем гордиться.

Румар от хихиканья воздержался, но широко улыбнулся.

— Я такой, ага. Что бы вы без меня делали? Скука смертная, да?

Лира мечтательно вздохнула и, подсев к Румару поближе, взяла его за руку и, мягко поглаживая, начала свою речь. Ох, Тоомаш это в ней обожал.

— Что может быть чудеснее утренней воскресной прогулки по лесу? Вдыхать аромат таежного дерна, сырой травы и последних грибов. Ведь это так прекрасно, с пакетиком и ножичком побродить между деревьев, послушать птичек, расчленить и сжечь чье-то жирное тело…

— О, вы нашли официантика?

— Нашли, ага, — подтвердила Тамари. — Любопытное месиво получилось. Это же не ты его так?

— Ну не-ет, что ты! Разве это на меня похоже?

— Как бы тактичнее сказать… — задумчиво протянула Тамари. — Почерк отличается. А вот стиль — четко отмороженный. Только убираться потом долго. Так что возвращайся к огнеметам, они почище работают. Я, кстати, придумала с нашим

малышом кое-чего, ты точно оценишь!

— Вау…

— Что-то не вижу азарта и восторга. Где? Где наш бравый лидер? — возмутилась Тамари. Как-то наигранно, что ли.

Что-то не так. Румар пытался сообразить. Друзья вели себя неправильно, странно переглядывались, неоднозначно кивали друг другу, словно что-то от него скрывали. Он это болезненно остро ощущал. Но что?

После долгого забвения и лекарств, мозг не мог сосредоточиться на чем-то, мысли плавали, обтекая острые углы. Острые углы…

— А где Мири, она не приходила?

Как-то совсем подозрительно переглянулись друзья в очередной раз. Вот оно.

Да, точно, она же была с ним! Она не могла его просто бросить умирать в пещере.

Правда, теперь даже не пришла навестить. Загадочная.

Может, хочет одна прийти или просто чем-то занята и заглянет, как освободится? Она по любому, очень волнуется из-за пережитого…

— Ты, главное, не нервничай. Тебе нельзя, — мягко напомнила Лира. Ох, не нравилось Румару все это.

— Говорите.

— Мы не знаем, — выдержав ненормально длинную паузу, произнес Дагмар. Румар тут же потянулся к телефону.

— Бесполезно. Ее телефон я нашел у тебя в кармане, когда мы приехали за тобой. Оставлю тебе его на тумбочке. Она была с нами, как и двое каких-то странных типов, которые что-то делали с тобой всю дорогу. А нас не подпускали. Спорить с ними не получилось. А потом, когда мы доехали до города, тебя перехватила скорая, и в суете мы не заметили, когда Мири ушла.

— А дома ее нет?

— Нет. Я встретил ее мать, но она не отвечала на вопросы. Кажется, она переезжала. Всюду сложенные коробки были. Возможно, произошедшее семью очень напугало, поэтому они и сбежали.

— Ясно.

Как-то новостей все больше, а хороших среди них нет. Хотелось встать и уйти. Куда-нибудь.

К сожалению, невозможно, поэтому Румар отвернулся к окну.

— Спасибо, что зашли.

— Поправляйся, — отозвались друзья и закопошились. Они уходили, о чем-то перешептываясь.

Румар чувствовал себя абсолютно одиноким и никому не нужным. Не мог ничего сделать. В таком состоянии он и вправду унылое ничто. Аж противно. Покурить бы. Только где бы раздобыть?

Он пытался выпросить желаемое у медсестры, потом у санитарки, но каждый раз получал отказ, сколько бы налички ни предлагал. Написал Дагмару, и тот сказал, что подумает. С его слов это равноценно отказу. Все будто бы сговорились против Тоомаш. Весь мир против.

Румар пытался есть, но в горло ничего не лезло. Мир окончательно утратил краски и вкусы, и Румар чувствовал себя живым лишь когда погружался в сон. Он все шел и шел к лесному домику с детьми, и никак не мог понять, почему его туда не пускают. Он уже наизусть запомнил эту дорогу, хотя так и не смог понять, где находится это место. Пытался искать в поисковике, но на «детские лагеря», «усадьбы» и прочие запросы не выскакивало ничего подобного.

А Мири он во сне больше не видел. Она тайком забрала у него фенечку и словно оборвала с ним контакт. Но малявка точно жива, Румар это знал. И нашел бы ее, если бы мог уйти отсюда!